Манифест российской интеллигенции (Чей же призрак бродит по Европе?)

Сегодня российское общество утратило свои мировоззренческие ориентиры, потеряло смысл существования. На наших глазах гибнет русская духовность и соборность, во главу угла упрямо лезет золотой телец в облике всемогущего доллара. Нынешние 15-25-летние - уже духовно потерянное поколение. Их жизненная цель - материальное благополучие, их идолы - серо-зеленые портретики сановных американских покойников с означенным номиналом.

Так кто же виноват в этом? Ответ крайне прост - виновата наша родная интеллигенция, которая дважды за последние сто лет полностью разрушала идеологический фундамент российского общества. Драматизм последнего мировоззренческого катаклизма состоит в том, что взамен низвергнутых коммунистических идеалов не было предложено ничего, кроме вульгарного лозунга «Воруй, кто может!». Сегодня у государства какой-либо разумной идейной альтернативы нет, поэтому своеобразный духовный вакуум немедленно начал заполняться всем, вплоть до фашизма, сатанизма и прочего мракобесия.

А что же интеллигенция? Погнавшись за призрачной свободой, она неожиданно для себя оказалась в атмосфере свободы доллара и вседозволенности для богатых. Став всего лишь товаром, в большинстве случаев - товаром крайне дешевым, интеллигенция растерялась и ныне безмолвствует. Безмолвствует, сутками простаивая на морозе у лотков с побрякушками или обучая азам этикета сопливых отпрысков современных нуворишей. Безмолвствует, топя остатки своей совести в дорогостоящих коньяках и отборной жратве, или разбегаясь из России, куда глаза глядят. Интеллигенция сегодня в тупике, у нее шок. Но виновата в этом только она сама, поскольку не поняла своего исторического предназначения и смирилась с ролью деклассированной прослойки.

Уникально ли нынешнее положение вещей? Уже в рабовладель­ческом обществе существовала межклассовая прослойка из свободных граждан, не имевшая рабов, но и не ставшая рабами. Она не только скандировала "хлеба и зрелищ!", но и формировала основной костяк армий, обеспечивающих древним государствам могущество и процветание. Подробности превращения рабовладения в феодализм за давностью лет практически не сохранились. Однако сведения о том, как земельные наделы распределялись между рыцарями или дружин­никами, хорошо известны из европейской и русской истории. Вооруженные воины, мечами добывающие себе славу и богатства, оканчивали свою жизнь достопочтенными феодалами, обремененными крестьянами и вотчинами.

При феодализме межклассовая прослойка в лице нарождающейся буржуазии своим трудом обеспечивала развитие промышленности, рост производительности, открытие новых земель и т. д. Интересно отметить, что в литературных произведениях времен капиталистического младенчества она предстает перед нами как наиболее мыслящая, наиболее активная часть населения, не игравшая, однако, опреде­ленной общественной роли и не имевшая осмысленных политических взглядов. Несмотря на то, что ранняя буржуазия была самой деятельной и прогрессивной частью общества, она не могла влиять на политику, поскольку не имела доступа к основной феодальной ценности - земле, определяющей социальный и политический статус владельца. Буржуазии пришлось вначале создать свою ценность - частную собственность на средства производства, которая обеспечила ей экономическую победу. Лишь она помогла буржуазии осознать себя классом и, в конечном итоге, добиться политического господства.

Итак, история наглядно демонстрирует, что наиболее деятельная и передовая "прослойка" при помощи своей колоссальной инициативности и работоспособности создавала собственную систему ценностей и, в конечном итоге, захватывала власть, образуя новый господствующий класс.

Современная интеллигенция также представляет собой наиболее активную и образованную часть общества. Она не только напрямую связана с производством материальных и духовных ценностей, но и является определяющим фактором общественного развития. Доказательств тому великое множество. Например, мода на народных интеллигентов за какие-то тридцать лет превратила Советскую Россию из аграрной страны в государство с передовой наукой и техникой. Послевоенная Япония в результате ускоренного развития собственной интеллигенции за те же тридцать лет сумела пройти путь от побежденной и разоренной страны до одной из наиболее могу­щественных держав планеты. Оказывается, достаточно лишь одного (!) культивируемого поколения интеллигентов, чтобы государство получило колоссальный толчок в развитии науки и промышленности.

Однако, занимая главенствующую ступень в системе производства материальных и духовных ценностей, интеллигенция, так же как и ранняя буржуазия, практически не допускается к их распределению и не имеет соответствующего социального статуса. Пока еще интел­лигенция не осознала своей классовой и исторической роли, плутая в собственных теоретических измышлениях. Поэтому на политическую арену она выходит не единым монолитным строем, а разобщенно и воровато, и некоторые ее исторические достижения - всего лишь результат усилий отчаянных одиночек. Но присущая ей революционно-историческая роль уже наглядно проявилась. Так, Октябрьская революция 17-го года была задумана и совершена в основном благодаря российской интеллигенции. В соответствии с собственными же идейными установ­ками, последняя, завоевав власть, честно в течение трех четвертей века пыталась передать эту власть пролетариату. На шатком фундаменте собственных заблуждений, щедро отмеряя не только пот, но и кровь, интеллигенция сумела создать могучее и многочисленное социалисти­ческое сообщество, охватившее более четверти территории и почти треть населения земного шара. Вот как велика историческая мощь так называемой "прослойки"!

Осознав, в конечном итоге, вопиющее несоответствие теории и исторической реальности, очевидную неустойчивость сотворенной политической системы, российская интеллигенция совершила августовский переворот 1991 года. Но отсутствие идеологической основы вновь привело к тому, что власть у интеллигенции отобрали. Результаты общеизвестны - развал российской государственности, национальное унижение, крах экономики, повсеместная безработица и беспризорщина, рвущийся к власти криминалитет и другие подобные "прелести" номенклатурно-клановой демократии. Так на примере России история еще раз показала, к каким плачевным результатам приводит непонимание интеллигенцией собственного политического предназна­чения. Вместо того, чтобы совместными усилиями возводить невиданное доселе общественное здание, наша интеллигенция вот уже более века с завидным упрямством пускает кровь себе и народу, корежит нацио­нальный менталитет, насилует общество, разрушает государство!

Но вернемся к вопросу собственности. Отлученные от рабов воины рабовладельческого строя установили свою ценность - землю. Она послужила источником их экономической независимости и основой новой общественной формации. В свою очередь, лишенная земли нарождающаяся буржуазия в обеспечение собственной политической победы создала другую экономическую основу - частную собствен­ность на средства производства. Сегодняшний день знаменателен тем, что мы присутствуем при триумфальном становлении нового типа собственности - интеллектуальной. Этот вид собственности полностью принадлежит интеллигенции, поскольку только она умеет ей поль­зоваться, только она ее производит и эксплуатирует. Интеллектуальная собственность на наших глазах становится главным орудием производства, даже более значимым, чем материальные средства производства.

Новый вид собственности не укладывается в прокрустово ложе капиталистических отношений. Во-первых, ее практически невозможно сделать частной в полном смысле этого слова - она, как песок сквозь пальцы, исчезает из рук владельца при помощи средств массмедиа, Интернета и других форм обмена информации, кроме того, она катастрофически быстро стареет. Во-вторых, этой собственностью может пользоваться далеко не каждый, а лишь тот, кто обладает определенным уровнем интеллекта. В-третьих, в отличие от обычных видов собственности интеллектуальную собственность крайне сложно измерить в денежном выражении. Мы постоянно сталкивается с парадоксом, когда низкосортный псевдодуховный товар безумно дорог, в то время как наиболее ценная с точки зрения интеллигента духовная пища, способствующая развитию человека, стоит сущие гроши. Наконец, в-четвертых, в отличие от труда наемных рабочих практически невозможно определить реальную стоимость интеллектуального труда. Поэтому сплошь и рядом стоимость и цена не совпадают, а интел­лигенция недовольна существующими условиями бытия.

Капитализм пытается, заметим - пока еще достаточно успешно, обуздать этот новый вид собственников и собственности с помощью средств психологического воздействия, законодательных реформ и полицейских приемов. Но это - лишь временные победы. Последние исторические события в Югославии показывают, что маленькая горстка не прирученных интеллигентов, несогласных с действиями целых государств, способна надолго парализовать их военную мощь. Представляете, какой эффект можно получить, если воплотить в жизнь лозунг: "Интеллигенция всех стран, объединяйся!"

К сожалению, в современном мире правит другой лозунг: "Удовлетворение всех и всяческих материальных потребностей любой ценой!" Он практически полностью определяет политическую деятель­ность государств, направление развития экономики и большинство аспектов социальной жизни. Очевидно, что этот путь ведет в тупик, поскольку принципиально невозможно удовлетворить все материальные потребности - реклама, мода, политика обсоленса заставляют людей все время их наращивать, бездумно и бездарно расходуя планетарные ресурсы и разрушая экологию. Сегодня не вещи служат человеку, как это было изначально, а человек всю свою жизнь отдает вещам! Современное общество похоже на змею, пожирающую свой собствен­ный хвост. Кроме того, эксплуатация человека человеком не может быть вершиной межличностных отношений. Итак, кризис капитализма налицо, и с этим согласны не только социалисты с коммунистами, но и сами капиталисты, в частности, господин Сорос. Что же делать, куда двигаться обществу в своем развитии? Этот вопрос наиболее актуален для России, поскольку сегодня ее ускоренными темпами ведут в тот тупик, из которого весь мир пытается выбраться.

Классики марксизма не могли оценить исторической роли интел­лигенции, поскольку в их бытность она представляла собой небольшую, достаточно обеспеченную часть населения, еще не обретшую нынешнего влияния на производство и соответствующих политических амбиций. Поэтому на роль "могильщика буржуазии" вынужденно был назначен пролетариат, а следующей ближайшей после капитализма общественно-экономической формацией стал считаться коммунизм.

Не будем говорить о том, к каким результатам привела попытка реализации этих идей на практике - они общеизвестны, остановимся лишь на сомнительных постулатах классиков. При переменах исторических формаций основные классы тоже менялись: на место рабов и рабо­владельцев пришли феодалы и крестьяне, в свою очередь уступившие место рабочим и буржуазии. Без каких-либо веских оснований теория гибели капитализма предполагала нарушение этой исторической закономерности - пролетариат не только должен был остаться основным классом, но и превратиться в правящий. Далее, ни одна новая фор­мация не возникала без предварительного создания соответствующей социальной базы - ни рабовладельческая, ни феодальная, ни капи­талистическая. Российский эксперимент по изменению естественного хода вещей, когда возникновение формации опережало появление общественной основы, оказался несостоятельным - несколько поколений, живших при социализме, не смогли решить задачу массового воспитания настоящих представителей коммунистического общества, удались лишь отдельные, штучные экземпляры. Однако заметим, что рост народной интеллигенции был поистине массовым.

Итак, резюмируем. Все вышеизложенное дает основания полагать, что между капитализмом и коммунизмом должна существовать еще одна формация, основанная на интеллектуальной собственности и классовом господстве интеллигенции. Для определенности назовем ее "интеллигизмом". Примером общественного устройства, близкого интеллигизму, можно признать Швецию. Не случайно социологи и философы постоянно путаются, относя ее то к капиталистическим, то к социалистическим государствам. Именно в Швеции так ценятся и культивируются подлинно интеллигентные качества: добрососедство, умеренность в материальных притязаниях, высокая образованность - шведы практически всю жизнь учатся на бесчисленных курсах, школах, семинарах и т. п.

Для того, чтобы понять содержание термина "интеллигизм", необходимо предварительно определиться с самим интеллигентом - что же он такое?. Естественно, что прежде всего интеллигент должен обладать определенным уровнем знаний и умением ими пользоваться. Это качество обычно называют интеллектуальностью, а людей, им обладающих - интеллектуалами. Однако понятие интеллигент не может исчерпываться лишь объемом и скоростью обмена информации, иначе к нему пришлось бы причислить огромное количество разумных извергов, начиная с Гитлера и кончая самим Дьяволом. Вторым обязательным слагаемым является собственно интеллигентность, которая включает в себя высокую нравственность, гуманизм, патриотизм, честь и прочие качества, иначе именуемые благородством или собственно интеллигентностью.

Итак, интеллигент в моем понимании представляет собой совокуп­ность количества - интеллектуальности - и качества - интеллигентности. Каждое из этих свойств в отдельности является необходимым, но не достаточным. Для чистых интеллектуалов, метко именуемых "образованцами", не обремененных качественной составляющей, первоочередным является собственное благо. Благо других, при этом возникающее - лишь побочный, абсолютно случайный продукт. Материальные потребности интеллектуалов, в отличие от интеллигентов, поистине безграничны. Такие дорвавшиеся до власти "образованцы" не смогут создать интеллигизм, а сформируют технократию, являющуюся лишь одной из форм капитализма. Ей присущи тотальное господство частной собственности, интеллектуальный и силовой диктат, целенаправ­ленное взращивание неумеренных материальных запросов, сознательное оболванивание населения, не принадлежащего к интеллектуальной элите. Технократия - это всемирные экологические катастрофы, бездарное расходование планетарных ресурсов, нравственная и физическая гибель огромного количества людей. Именно технократия породила идею о создании так называемого "золотого миллиарда", для которого остальные жители планеты - лишь средство повышения собственного благосостояния, низведенное до уровня программируемых рабочих скотов с примитивными запросами. Но человечество никогда не сми­риться с существованием "золотого миллиарда" в одной отдельно взятой стране. Поэтому правление технократов кроме экологических катастроф гарантирует планете непрерывные военные катаклизмы.

В борьбе с интеллигизмом технократия исторически обречена, хотя бы потому, что под свои знамена может поставить лишь ограни­ченную часть людских ресурсов. Несмотря на это, технократы являются наиболее опасным врагом интеллигенции, поскольку столь же хорошо владеют оружием интеллектуальной собственности. Вновь история под­сказывает нам очевидные аналогии - для нарождающейся буржуазии не было врагов страшнее, чем предатели из собственной среды, а феодальным воинам эффективно могли противостоять только наемные воины рабовладельцев.

В отличие от технократии интеллигизм основывается не на частной, а на интеллектуальной собственности. Он устанавливает приоритет духовных, а не материальных ценностей, как это было в предыдущих формациях. Поскольку духовные ценности общедоступны, то степень их присвоения определяется исключительно личными качествами отдель­ного индивида - настойчивостью, направленностью, усидчивостью и т. п. В интеллигизме каждый сможет унести столько общественной собственности, сколько сумеет осилить.

Тут-то и возникает реальная возможность для воплощения в жизнь известной идеи: "от каждого - по способности, каждому - по потребности".

Без предварительного утверждения приоритета духовных ценностей этот принцип - всего лишь красивая сказка.

Только интеллигзм способен остановить разрушительную лавину безудержно растущих материальных потребностей, переведя ее в духовное русло.

Далее, если буржуазия еще носит следы кастовости, и стать представителем этого класса достаточно трудно даже при наличии самых выдающихся личных качеств, то интеллигенция, как класс, полностью открыт для любого из претендентов.

В конечном итоге, в результате грядущей тотальной автоматизации производства и неизбежной модернизации систем образования останется однородное общество - общество интеллигентов, которое с полным правом можно будет назвать коммунистическим - отсутствует эксплуатация человека человеком, нет классов, реализован главный экономический принцип коммунизма и т. д.

В заключение хочу отметить, что интеллигизм наиболее близок именно российскому менталитету - нигде более не встречается столь яростного, до самопожертвования, служения Отчизне, такого отчаянного стремления к знаниям, к осмысленности своего бытия, такой духовной жажды, как нет и столь трепетного отношения к интеллигенции. Нормальному российскому человеку всегда претило наступать на горло ближнему своему ради материальных благ, но духовные ценности он часто и щедро оплачивал реками собственной крови.