ТЕКСТООБРАЗУЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ПОРТРЕТНОГО ОПИСАНИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ Л. УЛИЦКОЙ «СОНЕЧКА»)

TEXT-FORMING FUNCTION OF PORTRAIT DESCRIPTION (BASED ON THE STORY OF L. ULITSKAYA "SONECHKA")

Ayat Yusuf Saleh

Ph.D., assistant professor, University of Baghdad, Department of Russian, Iraq, Baghdad

Аннотация. Писательская концепция, его видение окружающего мира, воссоздаваемое на страницах художественного произведения, отражается в образах персонажей, важной частью которых являются портретные описания. Портрет персонажа является не только частью его характеристики, но структурообразующим элементом художественного целого. В статье на материале повести Л. Улицкой «Сонечка» рассматриваются важнейшие структурные текстовые категории.

Abstract. The writer's concept, his vision of the surrounding world, recreated on the pages of a work of art, is reflected in the images of characters, an important part of which are portrait descriptions. The portrait of a character is not only a part of its characteristics, but a structural element of the artistic whole. The article examines the most important structural textual categories based on the material of L. Ulitskaya's story "Sonechkа".

Ключевые слова: стилистика; текст; текстовые категории; целостность; связность; членимость; Л. Улицкая; повесть.

Keywords: stylistics; text; text categories; integrity; coherence; articulateness; L. Ulitskaya; novella.

В филологии существует большое количество определений понятия текст, разные исследователи трактуют его в зависимости от характера и направленности их исследований, круга научных интересов. Несмотря на большое количество работ, посвященных исследованию текста, до сих пор не существует единого, всеми признанного определения этого термина, что можно объяснить как сложностью самого описываемого объекта, так и различными подходами к его описанию.

Современная стилистика художественного текста выросла из работ М. М. Бахтина, В. В. Виноградова, Г. О. Винокура, Б. А. Ларина. Исследованием текста и его категорий занимались И. Р. Гальперин, Л. С. Большакова, Н. С. Валгина. Лингвистике текста посвящены работы О. И. Москальской, З. Я.Тураевой; синтаксису текста –  Г. А. Золотовой, Н. А. Зарубиной. Активно в последние годы развивается стилистика текста и коммуникативная стилистика, работы М. Н. Кожиной, Г. Я. Солганика, Н. С. Болотновой.

При широком понимании текста им считается любой результат говорения или письма, «продукт речевой деятельности; основная единица коммуникации, которой человек пользуется в процессе речевого общения. Текст, как правило, обладает единством темы и замысла, относительной законченностью, связностью, внутренней структурой – синтаксической (на уровне сложного синтаксического целого и предложения), композиционной и логической» [20].

В коммуникативной лингвистике под текстом понимается речевое произведение, которое имеет информативно-смысловую сущность, прагматическую направленность, концептуально обусловлено и коммуникативно ориентировано [32]. По мнению А. И. Новикова, характерным свойством текста является целостный образ содержания, где внешняя форма связана с внутренней формой, переходит в нее [19].

В семантике текста акцент делается на смысловых характеристиках текста, на том каким образом осуществляется связь языка, мышления и текста. И. Я. Чернухина в своей монографии «Поэтическое речевое мышление» (1987) анализирует текст как результат речемыслительной деятельности автора поэтического произведения, производит семный анализ поэтических произведений А. Блока, В. Хлебникова, М. Цветаевой [36].

Данное исследование будет осуществляться в рамках стилистики текста, совмещающей методы и подходы литературоведения, в частности поэтики с лингвистическим подходом.

Художественный текст является частью культуры, а значит отражает черты того исторического периода, когда текст был написан, особенности культуры, в рамках которой текст был создан, особенности личности писателя, его взгляда на мир, на литературное творчество и т.д. В тексте будут отражены языковые черты эпохи и авторский тезаурус, определенная прагматика и авторская мотивация.

Прежде чем переходить к описанию текстообразующего потенциала портретных описаний, необходимо пояснить, какие категория участвуют в текстообразовании, их признаки и свойства. Разработкой проблемы текстовых категорий занимались такие видные ученые, как И. Р. Гальперин, С. Г. Ильенко, М. Н. Кожина, А. И. Новиков, Е. В. Сидоров, З. Я. Тураева, И Я. Чернухина. Следует сказать, что у исследователей нет единого мнения относительно количества и состава текстовых категорий, кроме того нет четкого разделения терминов «текстовая категория» и «признаки текста», очень часто эти понятия смешиваются.

В Стилистическом энциклопедическом словаре объединяются оба термина. Текстовая категория определяется через понятие признака текста: «Текстовая категория – один из … существенных признаков текста, представляющий собой отражение определенной части  общетекстового смысла различными языковыми, речевыми и собственно текстовыми (композитивными) средствами» [32].

И. Р. Гальперин к категориям текста относит: информативность, когезию, континуум, членимость, автосемантию отрезков текста, ретроспекцию, проспекцию, модальность, интеграцию, завершенность – всего десять категорий [9].

Е. В. Сидоров называет универсальными признаками текста коммуникативность, интегративность, информативность, регулятивность, структурность [25, с. 67].

С. Г. Ильенко в качестве текстовых категорий называет модальность, целостность и членимость [11, с. 366]. И Я. Чернухина в своей монографии «Общие особенности поэтического текста» рассматривает четыре категории, которые являются идеальными сущностями, выделяемыми на определенной ступени абстрагирования содержания текста, к этим категориям, по ее мнению, относятся – время, пространство, герой и событие [36, с. 6-7].

В большинстве работ, посвященных тексту в качестве основных его признаков (или категорий ему свойственных) называют целостность текста, его членимость (дискретность) и связность (Н. С. Болотнова, Н. С. Валгина, И. Р. Гальперин, А. А. Леонтьев, Н. А. Николина).

Расхождения в выделяемых категориях текста непосредственно связано с существующими различиями в понимании текста. Обобщая все вышесказанное о текстообразовании, приходим к выводу, что существуют универсальные текстовые категории, свойственные всем группам текстов. К ним относятся: структурность – взаимосвязь всех элементов текста, регулятивность – способ организации разных уровней текста и интегративность, которую Н. С. Болотнова определяет как «ориентацию всех элементов текста на синтез, на воплощение содержательного плана текста в соответствии с авторской интенцией [6, c. 144]. Необходимо заметить, что текстовые категории являются такими признаками текста, которые характеризуют как конкретный текст, так и все тексты. Основными признаками текста являются его целостность, связность и смысловая завершенность.

«Целостность текста – понятие многомерное и разноаспектное, его содержание обусловлено тем, на каком основании, на какие компоненты делится содержание текста, каковы отношения между ними и какими средствами оно выражается» [32]. Целостность текста обеспечивается единством смысла произведения, его замысла, авторской интенцией.

Связность текста обеспечивается определенной логикой развертывания повествования, стилистическим единством текста, взаимодействием всех элементов текста. Одним из средств создания связности текста является повтор.

В каждом тексте можно выделить ряд относительно независимых, по мнению К. И. Белоусова, текстовых пространств, что позволяет рассматривать их автономно. Сама возможность такого членения текста является ярким свидетельством его дискретности. Дискретность текста «создает возможность отделения одной части объекта от другой, служит предпосылкой создания структуры. Членимость же как производная аналитической деятельности человека, становится “проводником” антропоцентризма и привносит в теоретическую схему понятия предпочтительности вариантов и стратегий членения» [12]. Дискретность проявляется через членимость текста.

Целостность же текста проявляется в единстве его содержательной организации, в едином смысле всего художественного целого. Для создания у читателя целостного восприятия произведения, его автор использует различные художественные приемы. Связность текста обеспечивается взаимообусловленностью всех его частей и элементов.

Все элементы текста объединены авторским замыслом, создают целостность текста, обеспечивают его связность. Целостность и членимость образуют антиномию, являются признаками текста, противопоставленными друг другу, но диалектически связанными, предполагающими друг друга.

Смысл текста не выводится из суммы значений составляющих его единиц, в тексте происходит приращение смысла, позволяющее выразить замысел автора произведения, художественный текст является не просто языковым феноменом, он является частью национальной или шире человеческой культуры.

Текст имеет системную организацию, целостную структуру. Иерархически организованную. Организующим центром произведения является его автор.

Ю. Н. Караулов в работе «Русский язык и языковая личность» показывает, что от индивидуальной речевой структуры возможен переход не к языку как таковому, а к языковой личности, «языковая личность начинается по ту сторону обыденного языка, когда в игру вступают интеллектуальные силы, и первый уровень (после нулевого)  ее изучения – выявление, установление иерархии смыслов и ценностей в ее картине мира, в ее тезаурусе» [13, с. 36].

Картина мира каждого человека имеет иерархическое строение, отражает особенности мировосприятия своего создателя и зависит от типа его мышления, т.е. может быть обыденной, научной, художественной. Картина мира объективируется в созданных человеком текстах. О ценностном мире художника можно судить по тому, что и как он пишет, описывает, что ему представляется наиболее важным, существенным. Литературное творчество, как и искусство в целом, имеет субъективный характер, зависит от установок творца художественного произведения. Поэтому художественное творчество «в состоянии создать адекватную картину не внешнего мира, а картину субъективных миров – внутренней духовной жизни человека во всей ее цельности и полноте» [22, с. 39.].

Картина мира художественного произведения является результатом художественного мировосприятия. И. П. Смирнов пишет: «Под семантическим углом зрения всякий литературный текст являет собой картину (модель) мира. В этой картине эвристическим путем могут быть высвобождены отдельные элементы – значения, которые входят в классы значений, например в группы пространственных, временных, причинно-следственных и тому подобных смыслов. <...> Историческая специфика различных картин мира определяется теми правилами, которыми руководствуется писатель, трансформируя универсальные смыслы в конкретные значения литературного текста» [28, с. 3].

На формирование картины мира художественного произведения влияет, прежде всего, личность автора. Все элементы, образы произведения восходят к его создателю. «Знающим, понимающим, видящим в первой степени является один автор. Только он идеолог. На авторских идеях лежит печать его индивидуальности» [1, с.  94]. Источником и содержанием индивидуального Д. С. Лихачев справедливо считает, что «человек всегда составляет центральный объект литературного творчества. В соотношении с изображением человека находится и все остальное: не только изображение социальной действительности, быта, но также природы, исторической изменяемости мира» [17, с. 4]. Каждый писатель  в создании образов своих персонажей исходит из собственных философских и эстетических убеждений. Портрет героя литературного произведения – один из элементов изображения человека, в котором раскрываются принципы художественного метода писателя.

Объектом изучения в статье становятся как содержательные категории текста: образ персонажей, эмотивность, так и структурные – связность, цельность, членимость. Предметом изучения – портрет персонажей повести Л.Улицкой «Сонечка».

Анализ текста производится в рамках антропоцентрической  и когнитивной парадигм, соответственно методами анализа будут являться метод филологической интерпретации текста, метод концептуального и компонентного анализа.

По структуре художественного текста написано большое количество работ. Однако разные авторы по-разному описывают элементы художественного целого. К структурно-содержательным текстовым категориям относят связность, членимость, цельность, эмотивность, образ автора и образы персонажей.

В Краткой литературной энциклопедии дается следующее определение портрета − «изображение наружности человека (черт лица, фигуры, позы, мимики, жеста, иногда - одежды)....» [15,  стлб. 894].

Однако, художественное значение портрета не исчерпывается изображением внешности человека, так как портрет является «изображением мира сквозь личность» [35, с. 91] и представляет собой «синтез духовной сущности данного человека». Портрет героя художественного текста является важной частью его образа, портретные описания выполняют большое количество функций в произведении, связаны с пространственно-временными характеристиками текста, его структурной организацией и смыслом.

В повести Л. Улицкой «Сонечка» ввиду особенностей жанра произведения выведено достаточно ограниченное количество персонажей, однако каждый из них получает портретную характеристику. Подробное портретное описание автор произведения дает лишь главные герои повести – Сонечке, Роберту Викторивичу, Тане и Ясе. Зарисовки их внешности достаточно пространны, эти описания можно отнеси к такому типу портрету, как портрет-описание. Однако каждый из таких портретов в тексте дальше дополняется деталями, так что складывается мозаичный портрет героев. Кроме того, какая-то черта внешности персонажа особо выделяется автором, приобретая характер лейтмотивной детали, объединяющие различные отрезки текста в единое целое. Надо отметить, что описание внешности героев не остаются неизменными, они меняются в соответствии с состоянием героя, отражают возрастные изменения, служат проводником авторской идеи и замысла.

Описания внешности второстепенных героев достаточно лаконичны и в большинстве случаев их можно обозначить как портрет-деталь.

Центральным персонажем  повести Л. Улицкой является Сонечка, героиня не случайно названа с уменьшительно-ласкательным суффиксом, Сонечка через всю жизнь пронесла чистоту души ребенка, сохранила детски-наивный взгляд на мир. Но эта наивность не имеет ничего общего с глупостью, недостатком ума, как склонны считать даже ее близкие люди – муж и дочь, и что дает им право смотреть на нее свысока.

Красота ее души, истинная красота показана в повести глазами других персонажей, когда ее сущность как бы открывается им. Так видит ее Роберт, который сразу «узнал» в девушке свою будущую жену.

Третий глаз, который, как говорит Улицкая, так до конца и не открылся у Сонечки (Те особые, женские глаза, которые, подобно мистическому третьему глазу, открываются у девочек чрезвычайно рано, не то что были у Сони вовсе закрыты – скорее они были зажмурены (Сонечка: 7)) открывается у других персонажей два раза в сюжете повести, первый раз это видение заставляет Роберта полностью отказаться от своих прежних убеждений, «обета безбрачия» и на похоронах Роберта, когда его друг сравнивает красоту Сонечки с библейской Лией.

Сонечка, веря в других людей, совершенно не верит в себя и не ценит себя, полностью растворяясь в близких людях.

Это неверие заставляет Сонечку бежать от реального мира в мир художественных произведений и проживать там разные чувства и эмоции. Есть одно НО! Высокая восприимчивость к художественному слову или неготовность к проживанию реальных чувств заставляет юную Сонечку одинаково воспринимать страдания героев литературных произведений и потерю сестрой ее ребенка. Возможно, это избегание боли и страдания, которые являются частью жизни и в какой-то мере частью взросления человека. Может быть, поэтому раз влюбившись, тяжело переболев неразделенность этой любви, Сонечка больше не позволяла себе любить, выстроив преграду из книг между собой и реальным миром.

Сонечка была уверена, что не заслужила свалившееся на нее счастье, она ценила каждую минуту семейного блаженства, запоминая, как казалось Роберту, совершенно незначительные бытовые детали.

Столкнувшись с предательством мужа, она, несмотря на всю испытываемую боль, считает, что такое развитие событий справедливо, и как в детстве и юности бежит от реальности в мир книг.

Жертвенность, доброта. Полное отсутствие хитрости, зависти и т.д., их нет у нее, не видит она их и в других людях, не замечает, оставаясь выше мелких человеческих интересов, что не позволяет о ней сплетничать окружающим. Внутреннее благородство.

Она борется за благополучие своей семьи, какое-то время содержит ее, но совершенно не готова бороться за себя. Готовность к трагедии

Однако ей удалось сделать счастливым своего мужа и воспитать дочь абсолютно свободной

Жизнь одно человека – жизнь страны, поколений людей. Сломленные судьбы. Встретились два человека, которые в иных условиях бы не могли оказаться вместе, из разных миров. Но оказывается, что эти миры не такие уж разные – еврейская тема.

Сюжет повети Л. Улицкой разворачивается как жизнеописании Сонечки с юности до преклонных лет. Портрет главной героини дается буквально в первых строчках повести, перед нами предстает неказистая, стесняющаяся своего тела девушка: «- От бесконечного чтения у Сонечки зад принял форму стула, а нос – форму груши. К сожалению, в шутке не было большого преувеличения: нос у нее был действительно грушевидно-расплывчатым, а сама Сонечка, долговязая, широкоплечая, с сухими ногами и отсиделым тощим задом, имела лишь одну стать – большую бабью грудь, рано отросшую да как-то не к месту приставленную к худому телу. Сонечка сводила плечи, сутулилась, носила широкие балахоны; стесняясь своего никчемного богатства спереди и унылой плоскости сзади. Сострадательная старшая сестра, давно замужняя, великодушно говорила что-то о красоте ее глаз. Но глаза были самые обыкновенные, небольшие, карие. Правда, редкостно обильные ресницы росли в три ряда, оттягивая припухший край века, но и в этом особенной красоты не было, скорее даже помеха, поскольку близорукая Сонечка с раннего возраста носила очки …» [c. 4].

Столь подробные портрет главной героини дается один раз, далее автор обозначает лишь характеризующие Сонечку детали, который становятся лейтмотивом ее образа – очки, худые руки: «она кончила писать, подняла указательным пальцем съехавшие очки» [c.6], «она долго смотрела сквозь очки» [c.6], «Вечерами, надев на грушевидный нос легкие швейцарские очки, (с.35), «в ее худые руки» [c. 5], «он обернулся к ней, поцеловал неожиданно ее худую руку» [c.5].

В первой портретной характеристике Сонечка описывается как женщина непривлекательная, эта ее женская непривлекательность неоднократно подчеркивается в повести. Сама героиня убеждена, что она некрасива. Этими характеризующими деталями в повести задается один из многих смысловых планов произведения – представление о красоте, о ее восприятие и отношении к ней.

Героиня рисуется автором как женщина некрасивая, однако в повести неоднократно появляется тема красоты именно в связи с характеристикой Сонечки, так например красивой видит ее Роберт, сразу почувствовавший в ней свою будущую жену и отразивший представление о ней в первом и последнем портрете Сонечки, мать, наблюдая за изменениями внешности беременной Сонечки и думая, что у той будет дочь, говорит Сонечке: «Дочери, они всегда материнскую красоту пьют» [c. 11].

На похоронах Роберта, его друг Тимлер, «в обществе молодой любовницы пришедший проститься со старым другом, сказал тоскливым голосом: - Красиво как … Лия и Рахиль… Никогда не знал, как красива бывает Лия» [c. 34].

Это описание Сонечки и Яси выводит ранее заявленный в повести план повествовании Лаваая «истинная красота – ложная красота» на явный уровень, и вневременной вопрос получает ответ, несомненность которого подтверждается авторитетностью источника упомянутых образов. Рахиль и Лия

Лия в Ветхом Завете – старшая дочь Лавана и жена Иакова. Лаван обманным путем выдал ее замуж вместо другой своей дочери Рахили. «Лия была слаба глазами и уступала в красоте Рахили, но отличалась от Рахили плодовитостью, родив Исааку шесть сыновей и дочь Дину. В литературной традиции Лия «наделяется в отличие от Рахили, даром углубленной внутренней жизни» [с. 70]. А. Данте в «Божественной комедии» («Чистилище»): «Мне снилось – на лугу цветы сбирала/ Прекрасная и юная жена, / И так она, сбирая, напевала: “Чтоб всякий ведал, как я названа,/ Я – Лия, и прекрасными руками/ Плетя венок, я здесь брожу одна / Для зеркала я уберусь цветами; Сестра моя Рахиль с его стекла / Не сводит глаз и недвижима днями. / Ей красота ее очей мила, / Как мне – сплетенный мной убор цветочный; Ей любо созерцанье, мне - дела”» [10].

Кроме того, нельзя забывать, что Рахиль и Лия – родные сестры, а значит между ними не может не быть общих черт. Параллелизм образов Лии и Сонечки поддерживается информацией о плохом зрении Сонечки. В агаде упоминается, что первоначально Лия была столь же красива, как Рахиль» но она повредила зрение, так как долго плакала о своем женихе Исаве. Опять же Лия по ветхозаветному сюжету плодовита, а Рахиль нет. Конечно, Сонечку нельзя назвать плодовитой, она родила Роберту только одну дочь, о чем сильно переживала, но от Яси у Роберта не было детей, поэтому в какой-то степени Соня обладает этой самой плодовитостью, а Яся нет (читателю не сообщается о наличии детей у Яси и в дельнейшей ее жизни).

Читатель, убеждаемый автором на протяжении первых страниц произведения в некрасивости главной героини, вдруг читает описание ее портрета. Интересно, что описание дается как восприятие самой Сонечкой своего изображения. Она удивлена (не меньше читателя) тем, как видит ее Роберт:

«… и Соня увидела женский портрет, написанный на рыхлой грубоволокнистой бумаге нежной коричневой краской, сепией. Портрет был чудесный, и женское лицо было благородным, тонким, нездешнего времени. Ее, Сонечкино лицо. Она вздохнула в себя немного воздуху – и запахло холодным морем» [с. 8].

Недаром портрет выполнен не просто коричневой краской, а «нежной коричневой краской, сепией». Сепия – это натуральная коричневая краска, которая мало меняется под влиянием свет и воздуха [Современный толковый словарь русского языка Ефремовой], то есть она мало подвержена внешнему влиянию и влиянию времени.

Роберт увидел в Сонечке женщину, «освещенную изнутри подлинным светом, предчувствовал в ней жену, удерживающую в хрупких руках его изнемогающую, прильнувшую к земле жизнь, и видел одновременно, что она будет сладкой ношей для его не утружденных семьей плеч» [c. 8].

То первоначальное интуитивное знание о своей жене Роберт в дальнейшем утрачивает.

Все годы жизни с нею он не писал, не было вдохновения.

Здесь мы видим еще один авторский прием структурной, образной и смысловой организации произведения. Жизнь Сонечки, ее восприятие себя зависит от восприятия ее другими людьми, их суждений о ней. Этим подчеркивается личностная незрелость героини, даже инфантильность. Это ключ к пониманию ее образа жизни, ее отношения к себе. В отношении героини к себе главный трагизм ее жизни – убежденность в том, что она недостойна счастья.

 «И каждое утро было окрашено цветом незаслуженного женского счастья, столь яркого, что привыкнуть к нему было невозможно. В глубине же души жила тайная готовность ежеминутно утратить это счастье – как случайное, по чьей-то ошибке или недосмотру на нее свалившиеся» [c. 15].

Если вспомнить ее первый самый подробный портрет, то он дается как полифоническое описание, в котором соединяются голоса брата и сестры Сонечки, в оценочных прилагательных заключены характеристики Сонечки самой себя. В этом описании голос всевидящего автора как бы заглушается голосами его персонажей. В этом портрете отрицательные характеристики показаны как очевидные, а положительные, как проявление великодушии или сострадания описываемого, то есть не имеющие, по мнению героини, ничего общего с реальностью: «Сострадательная старшая сестра, давно замужняя, великодушно говорила что-то о красоте ее глаз» [c. 4].

Только вера в любовь мужа дает Сонечки силы покинуть мир книг и начать жать в реальном мире, в котором, однако, она снова не выбирает себя, а полностью растворяется в муже и дочери, уходя в создание для них максимально комфортного существования. Полностью погрузившись в быт, абсолютно счастливая Сонечка, тем не менее, совершенно не заботится о себе: «Мотаясь в пригородных автобусах и расхлябанных электричках, она быстро и некрасиво старилась: нежный пушок над верхней губой превращался в неопрятную бесполую поросль, веки ползли вниз, придавая лицу собачье выражение, а тени утомления в подглазьях уже не проходили ни после воскресного отдыха, и после двухнедельного отпуска» [c. 15].

Поняв, что у мужа есть любовница, Сонечка не только воспринимает это как должное, но и радуется за мужа.

Такое полное забвение себя, своих интересов, бегство от реальности. А может ли она, действительно, чувствовать, сопереживать. Ведь она выбирает одинокую старость, предпочитает вымышленных персонажей реальным людям, причем близким ей людям.

Противопоставленность Сонечки другим персонажам повести, несхожесть ее с ними неоднократно подчеркивается в повести. У мужа и дочери Сонечки было даже что-то вроде заговора против нее, «Роберт Викторович по врожденному высокомерию, Таня – по юности и наследственности, оба претендовали на благую часть отборного интеллектуализма, оставляя за Сонечкой низменные столы и хлеба» [c. 22].

Роберт Викторович на полголовы ниже своей жены, но это не мешает ему смотреть на нее с превосходством: «он посмотрел на нее странным взглядом снизу вверх, но как бы сверху вниз» [c. 5].

Пожалуй, только портрет матери и дочери говорит об их родственной связи. Танечка будучи обладательницей материнского большого роста и большой груди [c. 17]. Однако схожесть внешних характеристик двух героинь становятся также способом актуализации важной смысловой составляющей текста, автор показывает, что внешние характеристики вторичны по отношению к самоощущению и самовосприятию человека: «Хотя она [Таня] не была красавицей усредненного канона и была лишена общепринятой миловидности, ее длинное лицо с тонким в хребте носом, в сильно вздыбленных  кудрявых волосах, узкие светло-стеклянные глаза были на редкость притягательными» [c. 17]. Привлекательными были и ее несоразмерность движений и несуразность [c. 22]. Лейтмотивной деталью Тани становится размашистость, которая является ее не только внешней характеристикой, но и внутренней и всего ее образа жизни.

Большой интерес представляют цветонаименования, используемые Л. Улицкой в портретных описаниях героев повести. Цветовых прилагательных не так много в описании Сонечки, но в ее портретных зарисовках присутствуют разные оттенки коричневого цвета. Роберт Викторович представляет жену как нечто «смуглое, печально-умбристое и розоватое, теплое» [c. 6] (умбристый – это темно-коричневый цвет). Коричневый относится к теплым цветам, это цвет земли, также этот цвет считается женским. Но, видимо, героине не нравится ее смуглость, потому что она мечтает о беленькой девочке, Таня такой и родилась.

В повести неоднократно подчеркивается противопоставленность Сонечке белого цвета, который становится символом всего того, что противопоставлено главной героине повести. Белый воплощает как социальную противопоставленность (это она из основных характеризующих черт врача пана Жувальского), так и несхожесть характеров, внутреннего мира и жизненных ценностей. Антиподом Сонечки в повести является Яся, в портретных описаниях которой белый играет характер лейтмотивной детали, неоднократно повторяясь в ее портретных описаниях. Белый относится к ахроматическим цветам, то есть это не цвет, а отсутствие его. Часто белый ассоциируется с холодностью, безжизненностью. В самом произведении есть подобная характеристика белого цвета: «Посреди зала стоял гроб. Лицо умершего было темным, как бы оплавленным, и только сложенные на груди руки сверкали ледяной белизной того сорта, который Роберт Викторович называл белое-неживое» [c. 33].

Яся холодна и расчетлива, в какой-то степени она ускоряет уход из жизни Роберта Викторовича. Но в художественном мире Л. Улицкой нет однозначности, ее образы отличаются смысловой емкостью, даже сложностью. Для Роберта Викторовича белизна Яси была «ярче радуги», для него она воплощала «чудо белого, теплого и живого», из этого белого «все производилось, росло, играло и пело о тайне белого мертвого и белого живого» [c. 27].

И что, возможно, самое главное именно Яся вдохновила его снова вернуться к художественному творчеству, он снова начал писать картины, чего не делал долгие семнадцать лет жизни с Сонечкой. И это возвращает нас к вопросу об отношении автора к своей главной героине. Любила ли она кого-нибудь или так и осталась в своем коконе на всю жизнь.

Жизнь главной героини, как и сюжет повести, имеет кольцевую композицию: в юности девушка реальному миру предпочитала мир книг, и в старости она в этом мир возвращается.

«Вечерами, надев на грушевидный нос легкие швейцарские очки, она уходит с головой в сладкие глубины, в темные аллеи, в вешние воды» (с.35).

Подводя итог проведенного исследования, можно сделать вывод, что изображение персонажей в художественном произведении связано с такими структурными текстовыми категориями как цельность и членимость. Портрет персонажа является не только частью образной системы художественного произведения, имеет большую смысловую нагрузку, но и является важным структурообразущим элементом текста, обеспечивая, в том числе, его связность и целостность. Портрет обладает такими свойствами как информативность и регулятивность.