ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗРЕШЕНИЯ ВОДНОГО КОНФЛИКТА ВОКРУГ РЕКИ ЕВФРАТ

Последние десятилетия наблюдается общемировая тенденция к более бережному расходованию воды, а также взгляду на водные ресурсы как на залог существования государства и независимости его политики. Проблема нехватки воды за последние 20 лет вышла на глобальный уровень, стала возникать даже в тех регионах, которые издавна считались хорошо обеспеченными водными ресурсами. Причины тому и заметный рост населения, и увеличение хозяйственной деятельности, неотъемлемым компонентом которой является вода, и изменения климата.

Особенностью водных ресурсов в отличие от других природных благ является то, что они взаимосвязаны в пространстве, отсутствуют ненарушаемые границы между ними, их сток зависит от времени года. В связи с этим проблемы распределения водных ресурсов представляют собой дополнительную сложность. Еще более непростая ситуация создаётся, когда водные ресурсы делятся между несколькими государствами, это так называемые трансграничные (международные) водные ресурсы, как в случае с рекой Евфрат. Их правовой режим обычно оговаривается в специальных правовых актах, заключаемых странами, через которые они проходят, а также заинтересованными государствами. Вопросы хозяйственного использования решаются посредством международных соглашений.

Актуальность обозначенной темы заключается в том, что если ранее воду рассматривали как ресурс, необходимый в промышленности, сельском хозяйстве и повседневном использовании людьми, то сейчас она является объектом политики государств, стратегическим ресурсом наравне с нефтью и газом. Также «особую важность приобретает не столько наличие водных ресурсов, сколько контроль над их источником» [3, с. 51]. Неслучайно человечеству предрекают «водные войны» [2, с. 78]. Наличие воды — это гарант безопасности с точки зрения обеспечения населения продовольствием и отсутствия большого влияния на государство его соседа, контролирующего его водные ресурсы.

Объектом исследования являются трёхсторонние отношения между Сирией, Ираком и Турцией. Предмет исследования — конфликт по вопросу использования водных ресурсов р. Евфрат. Автор преследует цель: выяснить, возможно ли сотрудничество в вопросах использования водных ресурсов р. Евфрат? Для достижения цели были поставлены задачи: 1) Охарактеризовать суть конфликтных ситуаций. 2) Установить существующие противоречия между государствами. 3) Определить вероятность достижения компромисса.

На Ближнем Востоке водные ресурсы распределены неравномерно. Евфрат является жизненно необходимой артерией для Сирии, в то время как у Ирака есть и другие источники воды (Тигр, озера Тартар, Эль-Мильх и др.). Ближний Восток характеризуется зоной высокой испаряемости воды. Кроме того, это регион быстрорастущего населения, так нуждающегося в водных ресурсах. Турция находится в более выгодном положении, чем Сирия и Ирак, потому что на её территории располагается верховье Евфрата. Находящиеся ниже по течению Сирия и Ирак вынуждены потреблять водные ресурсы в том качестве и количестве, которые достаются после использования Турцией. Кроме того, государство обладает и другими источниками воды (верховье Тигра, Куры, Аракса, а также Кызыл-Ирмак, Сакарья, пресноводные озера Бейзегир, Эгридир, Бурдурал и др.).

Рассмотрим историю взаимоотношений стран в данном аспекте. В Турции идея об использовании вод Тигра и Евфрата возникла ещё в первой половине XX в. Затем появились отдельные проекты по строительству на этих реках различных сооружений для орошения и выработки гидроэлектроэнергии. В 1980-х гг. они были объединены в единый — «Юго-Восточная Анатолия» (GAP) [12]. В 1975 г. Турции необходимо было заполнить резервуар Кебанского водохранилища после завершения строительства одноименной дамбы, в то же время Сирия заполняла Табкинское водохранилище. В результате возникла кризисная ситуация в связи с недопустимо низким уровнем воды в Евфрате на территории Ирака [13, с. 282]. Другой крупный конфликт имел место в начале 1990-х гг.: Турция наполняла Ататюркское водохранилище, ограничив сток Евфрата, в ответ на что сирийское и иракское правительства выразили крайнее недовольство [1, с. 282]. Кризис 1996 г. произошёл из-за введения в строй в Турции Биреджикской ГЭС. Сирия и Ирак заявили, что это, несомненно, повлияет на количество и качество воды. Страны обратились к Лиге арабских государств и европейским компаниям с требованием прекратить финансирование турецких проектов.

Конфликт между Турцией, Сирией и Ираком до сих пор не решён, в том числе и из-за преследования каждой страной собственных интересов. Каждое государство в одностороннем порядке пытается увеличить свой гидропотенциал [13, с. 277], в результате чего попытки решения общей проблемы проваливаются.

Затронем вопрос национальных интересов. Турция стремится стать лидером региона, связующим звеном между Востоком и Западом. Контроль над водами Евфрата представляется властям залогом улучшения не только экономического положения в стране, но и приобретения большего политического веса государства на международной арене, связывается с желанием «контролировать арабскую политику» [6, с. 55].

Экономически Турция также чрезвычайно нуждается в Евфрате. Отметим огромнейшую роль проекта «Юго-Восточная Анатолия», который предусматривает уменьшение энергетической зависимости от импорта углеводородов. В последнее время спрос на энергию сильно вырос, а т. к. Турция импортирует 98 % потребляемого природного газа, 92 % нефти и 20 % угля [7], то правительство планирует в том числе получать большую выгоду от имеющихся ГЭС и строить новые. Проект обеспечивает многочисленные ныне пустующие земли системой дополнительного орошения (а значит, продовольственную безопасность), а также бытовые нужды населения. Кроме того, он устраняет дисбаланс в экономическом положении регионов (развитый Запад и слабо развитый Восток). Так, например, недорогая электроэнергия, производимая в Курдистане, «стимулировала в 90-х годах экономический бум и резкий рост промышленного производства в Турции» [10], уже в 2001 г. «экспорт сельскохозяйственных и агропромышленных товаров [произведённых в Анатолии] был оценен в 4,4 млрд. долл. и составил 16 % всего экспорта» [14, с. 35]. Проект увеличивает энергопроизводство до 27 млрд. кВт, доход на душу населения до 209 %, трудоустройство 3,8 млн. человек за счёт строительства 22 плотин, 19 ГЭС, экстенсивного орошения и создания дренажных сетей [14, с. 39]. Таким образом, проект поддерживает «устойчивое развитие с дополнительными инвестициями в городскую и сельскую инфраструктуру, сельское хозяйство, транспорт, промышленность, образование, здоровье, жилищное обеспечение и туризм» [14, с. 39].

Турция не приемлет заявления правительств Сирии и Ирака о том, что должна ограничить забор воды из Евфрата, считая эти ресурсы национальным достоянием.

Рассматривая интересы Сирии, заметим, что в условиях гражданской войны обеспечение населения водой для еды и бытовых нужд в полной мере становится всё более трудной задачей. Стоит принять во внимание последствия демографического взрыва, роста населения на протяжении XX в., длительной засухи и, как следствие, миграции населения в крупные города, причём в основном в Дамаск, который перестал справляться с обеспечением жителей водой. Прибавим к этому возрастающий поток мигрантов из Ирака. Водные ресурсы исчерпываются и не восстанавливаются. Сирия сильно зависит от Турции в плане продовольствия, водных ресурсов и электроэнергии, а потому нуждается в укреплении отношений с Турцией. Следовательно, вряд ли она будет в ближайшее время жёстко отстаивать свои интересы в вопросе с Евфратом, но есть вероятность договориться хотя бы по нескольким пунктам.

Т. к. на территории Ирака находится устье Евфрата, то именно это государство больше всего «недополучает» воды: до него доходит то количество воды и такого качества, какое отпустили Сирия и Турция. В то же время у Ирака имеется другой крупный источник воды — р. Тигр, которая, впрочем, также контролируется в верхнем течении Турцией. На территории страны сосредоточены огромные запасы нефти и газа. Нефть обеспечивает почти весь госбюджет, а месторождения природного газа пока недостаточно разработаны. Из-за нехватки энергоснабжения (ресурсы есть, а мощностей для их переработки нет [4]) страна не может использовать полностью свой промышленный потенциал. Гидроэлектроэнергия как вариант подобного решения проблемы выглядит более привлекательно, чем разработка месторождений природного газа, требующая немалых иностранных и собственных инвестиций, в то время как конфликт из-за водных ресурсов можно решить дипломатическим путём, без привлечения капиталовложений.

В Ираке также существует продовольственная проблема, обострившаяся в связи с тем, что в Междуречье, издавна кормившем жителей страны, всё труднее выращивать культуры, т. к. почва из-за уменьшения потока воды Евфрата и Тигра или его замедления становится более солёной, не приспособленной для сельского хозяйства.

Традиционными способами решения проблемы водных ресурсов являются следующие: внедрение новейших систем орошения, позволяющих снизить затраты воды; развитие рынка водоэффективных и водоохранных технологий; расширение рынка водоемкой продукции («виртуальной» воды); международное сотрудничество в вышеуказанных областях; строительство водопроводов, экспорт воды. Однако насколько реально прибегнуть к ним в сложившихся условиях? Турция признается «самой быстро развивающейся экономикой среди членов ОЭСР» [8], однако темпы роста ВВП в 2012 г. составили всего лишь 2,2 % [8], к тому же существуют некоторые другие внутренние проблемы, тормозящие ее развитие. В Сирии идёт гражданская война, и первоочередные задачи — сохранение целостности государства, недопущение значительных человеческих жертв, а потому проблема водных ресурсов отошла на задний план. Ирак на данный момент восстанавливается после вторжения США. Экономика государства стабильно растёт (хотя кризис 2009 г. ненадолго прервал этот рост), но т. к. основу бюджета составляет доход от экспорта углеводородов, то страна нуждается в привлечении иностранных инвестиций [5]. Так могут ли эти страны найти средства для решения проблемы? Очевидно, что маловероятно.

Существуют ли пути разрешения конфликта водных ресурсов трёх стран или перспективы мирного исхода отсутствуют? Исторический опыт подсказывает, что мир более склонен к сотрудничеству, нежели к конфликтам. Так, в водных конфликтах «было зарегистрировано 1228 случаев сотрудничества и 307 конфронтации», лишь в 37 случаях страны применяли силу [1, с. 10]. Государства понимают, что в долгосрочном периоде выгода от сотрудничества будет гораздо выше, а также надежнее, потому что неизвестно, кто победит в вооруженном конфликте.

Инициатива Турции создать «водный институт» [9, с. 15], а также основание организации «Евфрато-Тигрская инициатива по сотрудничеству» (ETIC [11]) — важные шаги в сторону положительного решения вопроса. Их задачи — мобилизовать экспертов по водным ресурсам, проводить исследования и выносить компетентную оценку тем или иным способам решения водного конфликта. Немаловажно, что выводы экспертов будут основываться не на интересах определенного государства, а на объективных данных, а значит, результаты исследований должны помогать сложившейся ситуации в целом, а не отдельной стране в частности. Следует придать их оценкам более значимый вес при принятии правительствами решений. Кроме того, привлечение к деятельности учёных всего мира может ускорить работу по нахождению оптимального, дешёвого способа получения пресной воды (в частности, её опреснения из морской воды, что очень актуально, т. к. и Турция, и Сирия, и Ирак имеют выход к морю).

Ещё одним решением проблемы видится обновление системы квот на забор воды. Прежняя система уже устарела, нужна новая, основанная на последних исследованиях и учитывающая современную социально-политическую ситуацию в странах. Возможно, Турции следовало бы пойти на ряд уступок и согласиться на увеличение квот для Ирака и особенно для Сирии.

Помощь Сирии может быть оказана и в виде строительства на её территории дополнительных резервуаров воды, в чём могло бы помочь мировое сообщество, разумеется, после прекращения военных действий. Турция обещает осуществить проект «Трубопровод мира» — крупный водовод в страны Ближнего Востока, в т. ч. в Сирию [3, с. 53]. Также сирийскому правительству стоило бы вести политику деурбанизации и пооощрять население к переезду в сельскую местность, тем самым налаживая ситуацию по обеспечению жителей крупных городов водой.

Некоторые эксперты предрекают, что цена воды в XXI в. взлетит до небес и станет соизмерима со стоимостью нефти или газа. При таком раскладе появляется вариант взаимообмена между Ираком и Турцией. Турция заинтересована в углеводородах и относительно обеспечена водой, а Ирак обладает углеводородами и нуждается в водных ресурсах. Следовательно, взаимная торговля углеводородами и водой между ними принесёт обеим сторонам выгоду, что подтверждается принципом сравнительного преимущества (здесь преимущество стран объясняется распределением природных ресурсов).

В 2009 г. в Стамбуле на Всемирном водном форуме были объявлены «города-чемпионы», которые уже сейчас приспосабливают свою водную инфраструктуру к новым вызовам современности. Среди таких городов оказался Стамбул [6, с. 60], а это значит, что у Турции есть возможности перехода, хоть и постепенного, на водоэффективные, водосберегающие технологии.

Кроме прочего, существует возможность распределения водных ресурсов снижением квоты Турции на забор воды из Тигра (это увеличит ресурсы в Ираке) и увеличением квоты Турции и Сирии на Евфрате. Если же поток Евфрата на территории Ирака станет недопустимо низким, то возможно создать каналы, увеличить поступление воды из Тигра в Евфрат, т.е. усилить их связь с помощью дополнительных каналов.

Подводя итог, сделаем вывод, что стороны конфликта изначально существуют в неравных условиях, а потому прийти к компромиссу очень нелегко. Идеального решения проблемы, скорее всего, не существует, т. к. принятие решения в пользу одной страны способно повлечь негативные последствия для другой. Вместе с тем совместный поиск компромисса, единый подход к аспектам спорного вопроса, взаимные уступки и соглашения, а также использование результатов независимых научных исследований могут привести к разрешению водного конфликта. Необходимо трёхстороннее сотрудничество Турции, Ирака и Сирии в вопросах использования водных ресурсов реки Евфрат.

Список литературы:

1. Абрамова И., Фитуни Л. Цена «голубого золота» // Азия и Африка сегодня. — № 12. — 2008. — С. 7—12.
2. Голицын В. Конфликтный потенциал водных ресурсов // Власть. — 2009. — № 6. — С. 78—81.
3. Жильцов С.С., Зонн И.С. Борьба за воду // Индекс безопасности. — 2008. — № 3. — С. 49—62.
4. Ирак в цифрах: статистика после конфликта // BBC — URL: http://www.bbc.co.uk/russian/multimedia/2013/03/130319_iraq_in_numbers.shtml (Дата обращения: 23.04.2014).
5. Ирак собрался заработать на нефти шесть триллионов долларов // Lenta.ru — URL: http://lenta.ru/news/2013/06/12/strategy/ (Дата обращения: 28.04.2014).
6. Нестерова И.Е. «Водная карта» в глобальном мире // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. — 2011. — № 3. — С. 53—62.
7. Новости // EnergyLand.info — URL: http://www.energyland.info/news-show-tek-atom-112673 (Дата обращения: 28.04.2014).
8. Обзор состояния экономики Турции // Министерство экономического развития РФ — URL: http://www.ved.gov.ru/exportcountries/tr/about_tr/eco_tr/ (Дата обращения: 26.04.2014).
9. Царев П. Сирия, Турция и Ирак едва не поссорились из-за воды // Азия и Африка сегодня. — № 12. — 2008. — С. 13—15.
10. Энергосбережение // Alfar.ru Промышленная экология — URL: http://www.alfar.ru/smart/2/4/ (Дата обращения: 05.04.2014).
11. Euphrates-Tigris Initiative for Cooperation // Euro-Mediterranean Information System on know-how in the Water sector, International portal — URL: http://www.emwis.org/initiatives/fol060732/euphrates-tigris-initiative-cooperation (Дата обращения: 20.04.2014).
12. History of GAP // Republic Of Turkey Ministry Of Development Southeastern Anatolia Project Regional Development Administration http://www.gap.gov.tr/about-gap/history-of-gap (Дата обращения: 05.04.2014).
13. Kibaroglu A., Scheumann W. Euphrates-Tigris rivers system: political rapprochement and transboundary water cooperation // Turkey’s water policy. — 2011. — P. 277—299.
14. Kibaroglu A., Tigrek S. Strategic role of water resources for Turkey // Turkey’s water policy. — 2011. — P. 27—42.