КРИТЕРИИ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ОСПОРИМЫХ И НИЧТОЖНЫХ СДЕЛОК

Аннотация. В данной статье рассматриваются сделки, являющиеся обязательственными правоотношениями в гражданском праве. Дается понятие оспоримых и ничтожных сделок, приводятся основные критерии их разграничения с точки зрения законодательства. Автором приводятся примеры оспоримых и ничтожных сделок в соответствии с действующим законодательством РФ, на примерах выявляются различия между оспоримыми и ничтожными сделками.

Ключевые слова: сделки, оспоримые сделки, ничтожные сделки, недействительность, гражданско-правовые отношения

Категории ничтожных и оспоримых сделок были включены в текст Гражданского кодекса Российской Федерации еще в 1994 г., что в свою очередь, породило множество споров о целесообразности такого разграничения.

В 2013 г. была предпринята попытка по изменению положений о недействительности сделок, однако внесённые коррективы не смогли прояснить разницу между двумя категориями недействительности.

Анализ положений Гражданского кодекса Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что правовой режим ничтожных и оспоримых сделок по большей части совпадает, что отражается в ряде следующих положений:

- прямо допускается предъявление требований о признании недействительной ничтожной сделки, если лицо, «заявляющее такое требование, имеет законный интерес в признании сделки недействительной» (абз. 2 п. 3 ст. 166 ГК РФ);

- одинаково ограничен круг лиц, которые могут применять последствия недействительности ничтожных и оспоримых сделок: «требования о признании недействительными оспоримых сделок и о применении последствий недействительности ничтожных сделок могут быть предъявлены одними и теми же лицами: стороной сделки или иным лицом, указанным в законе» (абз. 1 п. 2 ст. 166, абз. 1 п. 3 ст. 166 ГК РФ) [3];

- заявление о недействительности сделки лишено правового значения, «если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, например, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки» (п. 5 ст. 166 ГК РФ);

- введено правило о праве суда не применять последствия недействительности любой сделки, «если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности» (п. 4 ст. 167 ГК РФ);

- исковая давность распространяется не только на требования о признании недействительной оспоримой сделки, но и на требования о признании недействительной ничтожной сделки (ст. 181 ГК РФ).

Истцами по искам об оспаривании сделок или признании их недействительными могут выступать сторона сделки, третье лицо, права которого нарушила сделка. При этом по оспоримым сделкам истцы должны доказать реальное нарушение прав истца, а также умысел на совершение сделки у ответчика. По недействительным сделкам истец должен доказать дополнительно наличие факта недействительности сделки, а также момент, когда сторона узнала о незаконной сделке.

Таким образом, согласно положениям последней редакции Гражданского кодекса Российской Федерации, существенная разница между двумя категориями недействительности (ничтожность и оспоримость) заключается в том, кому принадлежит право оспаривания.

В самых простых случаях сделка является оспоримой, если в законе на нее прямо указано и лицом подан иск на ее оспаривание. Так, согласно п. 6 ст. 67.2 ГК РФ сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором [2].

В этом случае законом прямо предусмотрен порядок действий сторон корпоративного договора. В случае игнорирования данных правил сторонами, суд признает сделки недействительными.

Более сложным является случай, когда законодатель указывает на недействительность сделки, не определяя порядок признания ее таковой. Например, применительно к соглашению о неустойке практика признает несоблюдение письменной формы, установленной ст. 331 ГК РФ, влекущим ничтожность такого соглашения (п. 63 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»). Аналогично Пленум Верховного Суда РФ разрешил и вопрос о последствиях несоблюдения письменной формы договора поручительства (п. 5 постановления «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве»).

Представляется, что позиция Верховного Суда относительно квалификации таких сделок не соответствует логике действующего правового регулирования. Основанием для признания той или иной сделки недействительной в любом случае является закон, т. к. это прямо указано в п. 1 ст. 166 ГК РФ (даже если этот закон связывает недействительность сделки с условиями соглашения между сторонами) [4].

Однако законом должен устанавливаться и порядок признания сделок недействительными, т. е. то, что лежит в основе разграничения оспоримых и ничтожных сделок – иное не соответствовало бы положениям ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ.

Несовершенство существующего правового института недействительных сделок видится в том, что вопреки логике законодательного регулирования Гражданский кодекс РФ не устанавливает общего правила о том, считается ли оспоримой или ничтожной сделка, подпадающая под признаки недействительной.

Представляется, что правило п. 2 ст. 168 ГК РФ, согласно которому сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если иное не предусмотрено законом, – в данном случае не действует.

Действительно, положения о недействительности соглашения об изменении сроков исковой давности, предусмотренные ст. 198 ГК РФ, могут трактоваться не иначе как обусловливающие ничтожность соответствующей сделки, поскольку согласно устойчивой позиции Конституционного Суда РФ рассмотрение вопроса об изменении или отмене сроков для обращения в суд относится к компетенции законодателя (и тем самым их изменение соглашением сторон может рассматриваться как посягательство на публичные интересы) [3].

Однако последствия нарушения правового предписания о заключении договора аренды здания или сооружения в письменной форме (ст. 651 ГК Российской Федерации) не столь очевидны. В этом случае посягательство на публичные интересы отсутствует, права и законные интересы третьих лиц не нарушаются, в связи с чем применимыми являются положения п. 1 ст. 168 ГК РФ, предусматривающие оспоримость такой сделки.

Допустимость такого подхода подтверждается, например, конструкцией ст. 820 ГК РФ, в которой законодатель не просто устанавливает в качестве последствия несоблюдения письменной формы кредитного договора его недействительность, но и прямо указывает, что такой договор считается ничтожным. Обусловливать ничтожность соглашений о неустойке и поручительстве указанием на их недействительность неверно еще и потому, что, по общему правилу, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет последствия, не связанные с недействительностью сделки (п. 1 ст. 162 ГК РФ), а не ее оспоримость [1].

Изложенное свидетельствует о необходимости дополнения Гражданского кодекса РФ следующим положением: «п. 6 ст. 166 ГК РФ - сделки, признаваемые настоящим Кодексом недействительными, считаются оспоримыми, если законом не установлено, что такие сделки ничтожны».