ПРИНУЖДЕНИЕ К ДАЧЕ ПОКАЗАНИЙ: НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

Российская Федерация, провозгласив себя правовым государством, взяла на себя обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека. В данном контексте важно отметить статью 18 Конституции РФ [1], которая закрепила следующее: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».

В свою очередь правосудие, выполняя столь значимую роль, также нуждается в охране. Это связано с тем,  что с практической стороны имеются посягательства на него, при котором в значительной степени  ущемляются законные интересы участников процесса.

Важная роль в процессе реализации прав и свобод граждан законодателем отводится правоохранительным органам. В последнее время довольно часто стали встречаться случаи нарушения прав и свобод граждан непосредственно сотрудниками правоохранительных органов. В качестве одного из таких примеров стоит выделить принуждение к даче показаний. Здесь необходимо отметить, что оно посягает на общественные отношения, с одной стороны, в сфере судопроизводства, с другой - в области обеспечения неприкосновенности личности.

Анализируя правовые особенности принуждение к даче показаний, необходимо обратиться к теоретической стороне вопроса.

Касаясь рассмотрения непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 302 УК РФ, считаем, что необходимо рассмотреть позиции ученых, вызывающие у нас принципиальные возражения.

Некоторыми авторами предпринималась попытка определить единый непосредственный объект группы преступлений, среди которых отдельно выделяется уголовная ответственность за принуждение к даче показаний.

Согласно мнения И.Ю. Бунева, основным объектом преступления, совершаемого работниками правоохранительных органов, закрепленных в главе 31 УК РФ, выступает неприкосновенность личности, которая на практике понимается как защита от произвола правоприменителей, осуществляющих правосудие [2, с. 114].

Рассматривая структуру непосредственного объекта, Б.С. Никифоров отмечал, в качестве элементов, которые входят в его состав, выделяют: участников общественных отношений, отношения между ними и условия существования (реализации) отношений [3, с. 56]. Критикуя высказанное Б.С. Никифоровым мнение, В.К. Глистин [4, с. 89] указывает, что методологически более правильным является анализ непосредственного объекта путем выявления субъектов, содержания и предмета отношения. Аналогично рассматривает структуру и Н.И. Коржанский [5, с. 155].

А.В. Бриллиантовым в качестве основного объекта преступления выделяются общественные отношения, которыми обеспечивается нормальная деятельность органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания в целях получения необходимой для решения задач уголовного судопроизводства доказательственной информации. Дополнительным объектом преступления, по мнению автора,  выступает здоровье, безопасность, честь и достоинство лиц, привлекаемых к участию в уголовном судопроизводстве [6].

В работах, посвященных объекту преступления, существуют другие точки зрения на его структуру, однако мы придерживаемся позиции, высказанной В.К. Глистиным,  поскольку его довольно краткая характеристика  позволяет говорить о  широком понимании объекта.

Необходимо иметь в виду, что в части 1 статьи 302 УК РФ не регламентирован мотив совершения данного преступления (то есть уголовная ответственность наступает независимо от того, руководствовался ли следователь или дознаватель корыстными побуждениями или иной заинтересованностью).

В ст. 302 УК РФ помимо исчерпывающего перечня лиц, которые могут выступать в качестве потерпевших от этого преступления, содержится исчерпывающий перечень субъектов этого преступления, нуждающийся в исследовании. Уголовным законом выделяется в качестве субъекта рассматриваемого преступления следователь и лицо, в рамках полномочий которого производится дознание. Также указанный выше закон  выделяет признаки иных лиц, которые также могут быть субъектами этого преступления. Это иные лица, которые своими действиями принуждают к даче показаний с ведома или молчаливого согласия следователя или лица, производящего дознание.

Приведенная законодательная характеристика субъекта преступления вызывает обоснованные, на наш взгляд, возражения.

Если в качестве потерпевшего выступит лицо, которое не закреплено в диспозиции ч. 1 ст. 302 УПК РФ, в таком случае данный состав преступления будет отсутствовать. Однако это не будет исключать квалификацию по соответствующей части ст. 286 УК РФ, в случае, когда в качестве субъекта преступления  было должностное лицо. Так, например, согласно Постановлению Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 8 августа 2001 г. № 253п2001 [7], «Ст. 302 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за принуждение подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта к даче заключения путем применения угроз, шантажа или иных действий, если они совершены следователем или лицом, производящим дознание.

11 февраля 1997 года, около 20 часов, Е. купил наркотическое средство, поместив наркотик в коробок из-под спичек. Увидев автомашину с сотрудниками милиции, Е. выбросил коробок с наркотическим средством. Сотрудники милиции досмотрели Е., осмотрели место его задержания и обнаружили вышеуказанный коробок с наркотическим средством. Е. был задержан по подозрению в незаконном приобретении и хранении наркотического средства и доставлен в РОВД. К. и Р., старшие оперуполномоченные отделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков РОВД, стали избивать Е., требуя признания им факта незаконного приобретения и хранения наркотика без цели сбыта. Избиение Е. продолжалось в течение всего следующего дня. 13 февраля 1997 года Е. был госпитализирован с телесными повреждениями. По приговору суда К. и Р. осуждены по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ и ч. 2 ст. 302 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ приговор в части осуждения по ст. 302 ч. 2 УК РФ отменил и дело прекратил за отсутствием состава преступления, указав следующее. Как видно из материалов дела, Е. являлся лицом, задержанным по подозрению в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 228 УК РФ. Однако в соответствии со ст. 122 УПК РСФСР Е. не был признан подозреваемым.

Таким образом, к лицам, перечисленным в ст. 302 УК РФ, Е. не относился, а осужденные не являлись лицами, производящими дознание и предварительное следствие. В связи с изложенным деяния осужденных по данному эпизоду квалифицируются как совершение должностными лицами действий, явно выходящих за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, с применением насилия».

Подводя итог, следует отметить необходимость в совершенствовании законодательной формулировки диспозиции ст. 302 УК РФ путем: во-первых, указания расширенного перечня лиц, могущих быть признанными потерпевшими от этого преступления, отнеся к возможным потерпевшим частного обвинителя, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей, а также представителя потерпевшего; во-вторых, сужения круга лиц, являющихся субъектами этого преступления, ограничившись только специальными субъектами, изменив при этом формулировку субъекта, осуществляющего предварительное расследование.

Внесенные изменения, дополнения позволят устранить пробелы, допущенные при определении круга субъектов и потерпевших, а также «иных незаконных действий», что обеспечит эффективную защиту от принуждения к даче показаний, предоставит возможность гражданам реализовывать свои права и обязанности, зная наказуемость за подобного рода действия, а сотрудники в свою очередь перестанут нарушать законность ради достижения цели по раскрытию преступления и изобличению совершивших их лиц, путем принуждения тех или иных лиц к даче показаний.