О ПРОБЛЕМЕ ТРАКТОВКИ ПОНЯТИЯ «ЦИФРОВОЕ ПРАВО»

Современное развитие российского законодательства в целях его адаптации к цифровой экономике предполагает постановку и разрешение множества вопросов. Вопросы, возникающие при развитии таких процессов, как информатизация и цифровизация в гражданском законодательстве, являются на современном этапе наиболее значимыми, и поэтому нуждаются в детальном рассмотрении. Масштабные изменения в цифровой реальности, создание виртуальных фабрик, искусственный интеллект, роботизация предполагают неизбежность их правового регулирования и расширения оборота цифровых прав, цифровых активов и криптовалюты, формирование новых правовых норм и правовых институтов, которые соответствовали бы нынешнему этапу развития общественных отношений.

Традиционные взгляды в юридической науке отстают от действительности и возникает реальная потребность в формировании современных подходов к решению проблем правового регулирования таких неоднозначных гражданских объектов. [5, с. 41]

Поэтому раскрытие понятийных аспектов цифрового права, введенного в законодательство РФ, как объекта гражданского права, особо актуально. [6, с. 52]

Одним из важнейших факторов приближения гражданского права к современным реалиям цифровизации стал Федеральный закон от 18.03.2019 г. № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – ФЗ № 34). В соответствии с этим законом внесены изменения в ст. 128, где к объектам гражданских прав в числе имущественных прав, вместе с безналичными денежными средствами и бездокументарными ценными бумагами, закреплены и цифровые права. [2] Данная позиция законодателя представляется обоснованной, согласно которой родовым понятием цифровых прав являются имущественные права, поскольку сущность цифровых прав, как и всех других видов имущественных прав, заключается в том, что они являются средством реализации имущественного интереса.

ФЗ № 34 вводит статью 141.1 «Цифровые права» в главу 6 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ), где дается легальное определение: «Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам» (п. 1 ст. 141.1 ГК РФ). [1] То есть в соответствии с данным определением понятие «цифровые права» обозначают зафиксированные в электронной форме имущественные права, отличающиеся двумя признаками:

1) им необходимо прямо указываться в качестве цифровых в правовой норме;

2) они должны приобретаться, осуществляться и отчуждаться в информационной системе, «отвечающей установленным законом признакам». [1]

Значит, «цифровыми» права становятся только при условии соответствия двум вышеупомянутым в ГК РФ признакам.

Однако нужно отметить, что имеются разногласия в сути самого понятия «цифровые права», так как в доктрине имеются различные позиции ученых-правоведов, выходящие в том числе за рамки нашей правовой системы и находящие отражение в зарубежной литературе. Так, с одной стороны, в международном праве разрабатывается концепция цифровых прав как субъективных прав граждан в виртуальном пространстве, в которые входят следующие права: на конфиденциальность, на доступ в сеть Интернет, на анонимность, на защиту и охрану персональных данных, на безопасную авторизацию и т.д. С другой стороны, понятие «цифровые права», закрепленное в ГК РФ, является специальным, иными словами, более конкретным и по смыслу не равняется тому, которое применяется в рамках вышеизложенной международной концепции. Более того, даже при наличии официальной трактовки цифровых прав, введенной в статью 141.1 ГК РФ, некоторые ученые и эксперты утверждают, что цифровые права – это не объект, а только особый способ фиксации гражданских прав.

Существуют также мнения таких ученых, как М. М. Рассолов, А. С. Солдатов, Р. В. Шагиева, которые в процессе своей научной деятельности используют понятие «интернет-право», однако, не углубляясь в сущность и содержание данного понятия. Они рассматривают его как самостоятельное направление, как некое комплексное образование внутри различных отраслей права. А в работе Н.С Александровой «Информация как родовое понятие некоторых объектов гражданских прав» в качестве родового понятия цифровых прав рассматривается информация. [3, с. 64]

В. Д. Зорькин называет цифровое право «правом второго модерна», которое может регулировать экономические, политические и социальные отношения в мире цифр, роботов, искусственного интеллекта. [4, с. 3] П. Хлебников предлагает рассматривать цифровое право, как новую отрасль отечественного права.

Учитывая все сказанное выше, убеждаемся в том, что с точки зрения теории, понимание термина «Цифровое право» и его законодательное закрепление вызывает споры и разногласия. Для решения данного противоречия необходимо создание актуальной формулировки цифровых прав, с их детальной и упорядоченной конкретизацией, разделив на категории или же наоборот, выделив все, что относится к «цифровым правам» в специальный федеральный закон и с помощью него закрепить их регулирование в условиях цифровизации права.

Возможно также выделить по аналогии с европейскими странами, интернет-право, и тогда можно предположить, что цифровые права будут являться «объектами интернет-права».

Но если не касаться зарубежной практики, то на первое место выдвигается необходимость создания единой отечественной модели цифрового права, используя в том числе и труды различных ученых-цивилистов, которая будет постепенно дополняться и развиваться, способствуя также законодательным органам в их работе по созданию наиболее совершенной нормативной базы.

Таким образом, существует несколько взглядов на то, в каком направлении должно двигаться законодательство, должно ли оно меняться в пользу новых правоотношений, или же нужно создать новую отрасль права – цифровое право. Достигнуть это можно с помощью либо адаптации закона к технологии, либо приспособления технологии к закону. Поэтому на современном этапе развития общества существует реальная потребность в обеспечении взаимодействия квалифицированных специалистов, как в области технологий, так и в области права. Иными словами, необходимо не только создание актуальной нормативно-правовой и технико-юридической основы цифрового права, но и подготовка поколения правоведов, владеющих необходимыми знаниями о цифровых технологиях.