Лексические лакуны в английском языке

LEXICAL LACUNAE IN THE ENGLISH LANGUAGE

Catherine Savitskaya

Cand. philol. Sciences, Associate Professor of the Department of English Philology and Intercultural Communication, Samara State University of Social Sciences and Education, Russia, Samara

Аннотация. В статье осуществляется интралингвистический подход к проблеме языковых лакун. Рассматриваются способы обнаружения лакун в номинационной системе английского языка и критерии лакунарности единиц английского лексического фонда.

Abstract. Lacunae in the English nominative system are approached from the intralinguistic standpoint. Ways of finding lacunae in the nominative system of English and criteria of lacunarity of English words are discussed.

Ключевые слова: лакуна; номинационная система языка; сценарий; лексико-фразеологический фонд; парадигмальная ячейка.

Keywords: lacuna; nominative system; lexical fund; script; paradigm cell.

Внедряясь в лексический фонд языка, заимствуемая единица проходит долгий путь: чужая единица → окказионализм → варваризм → неологизм → своя единица. Границы между этими стадиями определяются: (1) степенью ассимиляции единицы; (2) частотностью ее употребления. Поэтому границы размыты. Языковая единица больше всего соответствует определению «лакунарная» на 2-й стадии (на стадии окказионализма), но ввиду размытости границ статус лакунарной единицы тоже в той или иной мере размыт. Например, трудно сказать, является ли форма Putinist “сторонник Путина” окказионализмом, варваризмом или уже неологизмом английского языка, а ведь от ответа на этот вопрос зависит, считать ли эту единицу лакунарной. Сказанное касается не только заимствования, но и образо­вания единиц внутри языка (с той разницей, что в этом случае речь не идет о варваризмах). Например, в результате широкого распространения мобильной связи возникло следующее культурное явление:

Some mobile users tend to make a virtue of the lack of privacy, enjoying and exploiting the presence of third parties as an opportunity to put something of themselves on display … On a train, for example, a mobile can be used as a way of broadcasting information to a captive audience … S. Plant. On the Mobile

Ввиду массовости и устойчивости данного явления в англо­саксонской лингвокультуре возникла семантическая единица ‘attempting to impress nearby people by talking on a cell phone in an animated, theatrical manner’, а вместе с ней – и коммуникативная потребность в средствах его языкового выражения, обусловившая появление лакуны в номинационной системе английского языка. Спрос рождает предложение; для выражения данного значения нужные средства вскоре были созданы в англоязычной прессе: слово stage-phoning (S. Plant. On the Mobile); словосочетание mobile melodrama (P. McFedries. Word Spy); словосочетание cell yell (J. Conarroe. Addicted to Talking).

С тех пор эти номинаторы спорадически употребляются в речи, например:

Frequently seen in cafés, coffeehouses and airports, the Dealmaker speaks loudly and appears to prefer captive audiences. He may engage in … stage-phoning, in which the caller is performing for innocent bystanders (N. Schoenberg. Cell Jerks).

Эти новоявленные, конкурирующие друг с другом номинаторы, скорее всего, пока находятся на стадии речевых окказионализмов, так что лакуна в системе языка, вероятно, еще не элиминирована. Но не исключена возможность того, что частотность употребления какого-либо из них уже достигла той цифры, которая позволяет считать, что он перешел в стадию неологизмов и тем самым вошел в язык, а значит, лакуна уже элиминирована. Поскольку данная цифра точно не установлена, вопрос о лакуне остается открытым. Проводившиеся в XX веке изыскания в области «алфавита атомов смысла» ([Болинджер 1981], [Hofmann 1974], [Wierzbicka 1995] и др.) привели ученых к выводу о том, что лексико-семантическая система языка не носит жестко застывшего характера, в этом отношении отличаясь от фонологической и морфологической систем, гораздо более ригидных. Метафора «семантическая сетка, набрасываемая на мир», хромает: границы ячеек этой «сетки» зыбки, а потому лакуны в глобальном масштабе далеко не всегда легко установимы. Построить единую четкую матрицу в масштабе всего английского фонда номинативных единиц, подобную тем, которые строятся для фоно- и морфологи­ческого фондов, не представляется возможным.

Лакуны в номинативном фонде гораздо определеннее устанав­ливаются в локальном масштабе – в масштабе отдельных парадигм, которые выделяются по разным основаниям: синонимических рядов, словообразовательных гнезд, тематических групп, лексических полей.

Лексическое поле может быть представлено как языковое обеспечение культурного сценария [Плеханов 1999: Глава III]. Сценарий образует план содержания поля, а комплекс языковых единиц – план выражения. Если элемент сценария не обеспечен языковой единицей – это и есть лакуна в поле.

Пока лакуна не элиминирована в рамках самого поля, она компенсируется с помощью члена другого поля (например, лис, т. е. самец лисы, по-английски называется dog) либо неустойчивого наименования (ли́са можно назвать и переменным словосочетанием the male of a fox).

Таким образом, если подходить к вопросу в глобальном масштабе, рассматривая весь английский лексический фонд как макропарадигму, то окажется, что в нем нет лакуны, связанной с обозначением ли́са: ведь она элиминирована словом dog, относящимся к этой же макро­парадигме. Но в локальном масштабе (в поле «Лисица», трактуемом как микропарадигма) лакуна есть: ведь в нем она хоть и компенси­рована, но не элиминирована, ибо слово dog относится к другой парадигме (к полю «Собака»). Подчеркнем: если лакуна заполняется в рамках самой парадигмы, то она элиминируется, а если она заполняется путем заимствования языковой единицы из другой парадигмы или путем создания неустойчивой (речевой) единицы, то она компенсируется, но не элиминируется в данной парадигме. 

Поля в лексико-фразеологическом фонде языка выделяются не только на основании объективных критериев (тематической общности элементов, соотнесенности с единым сценарием, наличия формальных и семантических связей между членами), но и на основании прагма­тического критерия – поставленной научной задачи. И это не субъекти­визм, не произвол исследователя. Среди многочисленных и разно­образных связей в объекте анализа ученый вычленяет тот комплекс связей, который составляет предмет его научного интереса. Это методо­логический прием абстрагирования от нерелевантных для данного исследования сторон объекта. Такой прием вполне оправдан, он применяется в науке давно и регулярно. В соответствии с ним поля выделяются по разным основаниям. В частности, можно постулировать лексико-фразеологические поля, в которые войдут слова, устойчивые словосочетания и высказывания; номинационные поля, куда войдут лишь номинаторы (слова и словосочетания); лексические поля, куда войдут только слова; фразеологические поля, куда войдут только фразеологизмы, и т. д.

Эти пояснения значимы для нашего исследования. От вида поля зависит способ выявления в нем лакун, вид лакун и их свойства.

Лексико-фразеологическое поле целесообразно выделять тогда, когда рассматривается языковое обеспечение культурного сценария (в лингво-когнитивном или лингвокультурологическом исследовании). Культурный сценарий обеспечивается словами, устойчивыми номина­тивными сочетаниями и типовыми высказываниями (штампами, клише и т. п.). Так, сценарий «Навигация» обеспечен не только номинаторами – названиями видов кораблей, частей такелажа, корабельных маневров и др., но и командами, и типовыми сообщениями: Weigh anchor (рус. С якоря сниматься)! Full speed ahead (рус. Полный вперед)! Make sail (рус. Поднять паруса)! Drop sail (рус. Спустить паруса)! Man overboard (рус. Человек за бортом)! Mine on port-beam (рус. Слева по борту мина) и др. Лакуны в нем выявляются по принципу заполненности пóлевых ячеек, которые соответствуют узлам фрейма-сценария. Если ячейка не заполнена отдельным словом, но заполнена устойчивым словосоче­танием, это нельзя считать лакуной в лексико-фразеологическом поле.

Номинационное поле целесообразно выделять в тех случаях, когда исследователя интересует номенклатура наименований в какой-либо тематической области (например, в терминоведческих изысканиях). Моно- и полилексемные номинаторы в нем равноправны (тем более что в английском языке граница между ними размыта). Лакуны, которые при этом обнаруживаются, называются номинационными лакунами. Как и в предыдущем случае, такая лакуна считается элиминированной независи­мо от того, заполнена ли ячейка лексическим или фразовым номинатором.

Лексическое поле целесообразно выделять в тех случаях, когда изучается степень значимости и устойчивости понятия / концепта в данной лингво-культуре. Как известно, самые значимые и устойчивые из них обычно десигнируются отдельными словами, за ними следуют те, которые означиваются устойчивыми словосочетаниями, а наименее устоявшиеся – переменными словосочетаниями. Хотя это отнюдь не жесткая корреляция и не единственная причина означивания семанти­ческих единиц отдельными словами, всё же упомянутая закономерность существует и заслуживает внимания. То, какие именно семемы составляют план содержания лексического поля, а какие в него не входят, показательно в плане установления ключевых понятий и концептов лингвокультуры.

Сопоставляя английский и русский языки в плане наличия / отсутствия тех или иных номинационных и выразительно-изобразительных средств, то есть устанавливая, чтó в них выражено детально, что – менее детально, а чтó лакунарно, В.В. Набоков определил специфику каждого из этих языков:

«Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, всё нежно-человеческое ..., а также всё мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но ... тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями ... – всё это, а также всё относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам ... – становится по-русски топорным, многословным …» [Набоков 1989: 359].

В лексическом поле отсутствие слова для означивания того или иного понятия или концепта должно считаться лакуной. Лексическая лакуна может компенсироваться (но не элиминироваться) единицей из другого поля – устойчивым словосочетанием. Например, в английском лексическом поле «Автомобиль» (car, lorry, truck, van, bus, dumper, etc.) имеется лакуна для броневика; она компенсируется, но не элимини­руется устойчивым словосочетанием armoured car.

В поле словá семантически пересекаются, взаимозаменяются, иногда заполняют собой опустевшие соседние ячейки и теснятся, впуская в свои ряды новые слова. Это «зыбкая» система. Чтобы констатировать в ней наличие лексической лакуны, требуется доказать, что то или иное слово должно находиться в данном поле, имеет в нем четко выделяемую, не «затягиваемую зыбучими песками» пустую ячейку нужной конфигурации.

Лексические лакуны легко выявляются в терминологии из-за строгой системности значений терминов. Например, в английской микросистеме терминов «Прямоугольный треугольник» неизбежно существует четко очерченная ячейка для наименования катета, поэтому ее незаполненность, несомненно, является номинационной лакуной. В лексических полях с менее жесткой структурой критерии выявления лакун размыты. Но всё же постараемся определить, чтó можно считать лексической лакуной, а чтó нет.

Словообразовательная система языка обладает высоким креативным потенциалом. Количество теоретически возможных продуктов ее работы неисчислимо. Мы полагаем, что нецелесообразно считать лакунарными все те единицы, которые в принципе можно сконструи­ровать по моделям данного языка. Лакунарность слова следует определять прагматическим фактором – массовой коммуникативной потребностью в означивании того или иного понятия или концепта. Потребность подразумевает нехватку, отсутствие, т. е. лакуну (не случайно английское имя существительное want означает: 1.’потребность’; 2.’нехватка’). Если она имеется, то в виртуале языка некоторое время бытует лакунарное слово, спорадически реализу­ющееся в речи; чем регулярнее становится его употребление, тем больше оно превращается из лакунарного (виртуального) в реальное слово, переходя из схемы языка в норму. Это ныне происходит, скажем, с английским неологизмом enabler ‘тот (то), кто (что) делает что-л. возможным’.

Новые реалии общественной и культурной жизни XXI столетия привносят в лингвокультуру массу новых понятий, многие из которых превращаются в концепты. Для них требуются семантически емкие и не слишком длинные языковые десигнаторы, которые и создаются народом-языкотворцем по мере возникновения потребности в них. Некоторые из них ныне пребывают на стадии перехода из виртуала в реал. Приведем примеры из Esquire Magazine (2012-2013): text-massage (игра слов massage и message) ‘прием sms-сообщений в вибрирующем режиме’; frankenfood ‘еда из генно модифицированных продуктов’; garage-mahal ‘многоэтажный общественный гараж’.

Если же потребность в десигнации понятия не массова и не устойчива, то она удовлетворяется описательным переменным сочетанием слов либо словом одноразового использования. Ср.: англ. doublethink (в рус. пер. двоемыслие), facecrime (в рус. пер. лицепреступление) у Дж. Оруэлла; рус. «Леса обезлóсели, леса обезли́сели» (т. е. в них перевелись лоси и лисы) у В. Хлебникова. Эти понятия неустойчивы, созданы ad hoc (в данном переменном контексте), а следовательно, их окказиональные лексические десигнаторы не входят в схему языка; поэтому, на наш взгляд, их не стóит считать лакунарными единицами.  

Если в данной лингвокультуре есть устойчивая семантическая единица (понятие / концепт), а слова для нее нет – это и есть лексическая лакуна. Казалось бы, это четкий критерий их установления; но дело осложняется тем, что одну и ту же семантическую единицу можно означивать по-разному. Какой из теоретически возможных лексических десигнаторов понятия / концепта следует считать лакунарным? На наш взгляд, наибольшее право на этот статус имеет потенциальное слово, спорадически возникающее в речи.

Почему одни лексические наименования в английском языке есть, а других нет? Например, в нем нет антонимов к глаголу to beautify и производным от него существительным beautifying и beautification, образованным по тем же словообразовательным моделям. Но Л. Кэрролл ввел окказиональные слова to uglify, uglifying и uglification в расчете на то, что они будут без труда поняты:

‘Ambition, Distraction, Uglification, and Derision’.

‘I never heard of Uglification’, Alice ventured to say. ‘What is it?’

The Gryphon lifted up both its paws in surprise.

‘What! Never heard of uglifying!’ it exclaimed. ‘You know what to beautify is?’

‘Yes’, said Alice doubtfully: ‘it means to make anything prettier’.

‘Well, then … if you don’t know what to uglify is, you ARE a simpleton’.

L. Carroll. Alice’s Adventures in Wonderland. Chapter 9

С тех пор эти слова стали спорадически употребляться в английской речи, не переходя, однако, в норму английского языка:

Woman wishes to be independent, and … she begins to enlighten men about ‘woman as she is’. THIS is one of the worst developments of UGLIFYING of Europe.

F. Nietzsche. Beyond Good and Evil

Is it me or is Ugly Betty de-uglifying a bit? … it seems as if Betty Suarez has been slowly de-uglifying ever since.

<http://www.aoltv.com/.../>

Uglification: A Simple Anti-theft Technique. We’ll show you how to make your bike (or any vehicle) look rusty, ugly, and unattractive to a potential thief. If your bike is unattractive, you can park it just about anywhere and still have peace of mind.

<http://www.youtube.com/watch?>

Это и есть лакунарные единицы – одновременно не существующие и существующие (не употребляемые нормативно, но понятные носителям языка, или, иными словами, не входящие в реал, но входящие в виртуал языка).

Если есть начало лексического ряда – например, англ. to waltz, to tango, to jig, to shimmy, to quickstep, to fox-trot (ср. рус. вальсировать, полькировать, тангировать, канканировать), это не значит, что в языке существует матрица с

лакунарными единицами *to polka, *to hornpipe, *to czardas, *to cancan (ср. рус. *чардашировать, *кадрилировать, *гопакировать, *ламбадировать) и т. п.

Такие гипотетические слова могут не соответствовать: а) правилам словообразования данного языка, б) закону языковой экономии, в) стилистическим канонам (в том числе требованию благозвучия), г) требованию избегать столкновения значений, д) когнитивной норме данной лингвокультуры. В частности, английское заимствованное слово polka не осмысливается как глагол, вероятно, потому, что для английских глагольных основ весьма нетипична финаль -a (редкие случаи типа to spa ‘ездить на воды’ составляют исключение). Создание глагола по конверсии от существительного polka не соответствует закономерностям английского словообразования.

Несоответствие законам и правилам данного языка по тем или иным параметрам не позволяет считать такие элементы виртуально присущими ему, то есть лакунарными. На наш взгляд, они не существуют не только в его реале (норме), но и в его виртуале (схеме), хотя существуют в его потенциале.  

Потенциал языка, обеспечивающий его развитие в долговре­менной перспективе функционирования в социокультурном контексте, колоссален и во многом непредсказуем. Виртуал языка – лишь малая часть его потенциала. К виртуалу относятся те языковые единицы и формы, которые уже имеют ячейку в той или иной парадигме, легко конструируемы по аналогии с имеющимися членами парадигмы и, не употребляясь нормативно, реализуются в речи окказионально. На наш взгляд, лишь такие языковые единицы и формы можно обоснованно называть лакунарными, а их реальное отсутствие, которое подразу­мевает их виртуальное присутствие, – лакунами.

Как известно, система (схема) языка через норму и узус реализуется в речи. Но еще Ф. де Соссюр указал, что речь наблюдаема (манифестирована в звуковой или графической субстанции), а система языка не наблюдаема (она содержится в головах носителей языка). Рассматривая данную линию противопоставления языка и речи, можно сказать, что в этом смысле речь реальна, а система языка вся целиком потенциальна, она представляет собой потенциал речи. Употребляясь в речи, единицы и формы языка становятся реальными. Но это происходит не со всеми единицами / формами. Некоторые из них так и остаются в потенциале, другие уже выходят в речь окказионально, а третьи выходят в речь регулярно, то есть нормативно и узуально.

Вот по этому-то критерию и должны выявляться лакунарные единицы и формы языка: это те единицы / формы, которые выходят в речь окказионально.

Таким образом, намечается шкала аппроксимации единиц / форм к языковой реальности. Единицы / формы возникают и исчезают в «непроглядной ночи и животворном хаосе бесконечных трансформа­ций» [Лосев 1994: 406] когнитивного мира человека, и лишь некоторые из них успешно проходят «конкурсный отбор» по принципу соответствия вышеперечисленным языковым законам, канонам и правилам и стано­вятся реальными единицами / формами языка: невозможные → возмож­ные (потенциальные) → виртуальные (лакунарные) → реальные.