ВОПРОСЫ СООТНОШЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ НЕВЕРБАЛЬНЫХ СЛЕДСТВЕННЫХ И СУДЕБНЫХ ДЕЙСТВИЙ С ВЕЩЕСТВЕННЫМИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВАМИ

В современных условиях развития теории доказательств в уголовном процессе одной из наиболее актуальных проблем является проблема соотношения отдельных видов доказательств между собой. Причем причины ее возникновения имеют самый разнообразный характер.

Отчасти они обусловлены не совсем корректными формулировками, допускаемыми в тексте уголовно-процессуального законодательства в отношении отдельных видов доказательств, предполагающими расширенное толкование того смысла, который вкладывается в них законодателем.

Отчасти это связано с тем, что сама по себе система доказательств в целом еще не является воплощением совершенства; ей присуще много белых пятен; остается актуальной и проблема соотношения уголовно-процессуальных доказательств с результатами оперативно-розыскной деятельности.

Вместе с тем в настоящий период, согласно нашему мнению, прослеживается некрепкая научная активность в исследовании данных проблем.

И хотя обычно уголовно-процессуальному доказыванию посвящалось и продолжает посвящаться немало изучений, в последнее время они в основном ориентированы на анализ других задач данной проблематики, к примеру целей доказывания, реализации в доказывании основ криминального судопроизводства, допустимости доказательств и т. д.

Отсутствие надлежащим образом исследованной академической основы, пробелы в уголовно-процессуальном законодательстве, бесспорно, влекут за собою основательные минусы, появляющиеся в повседневной следственной и судебной практике.

Поэтому нам представляется, что в нынешнее время назрела резкая потребность в проведении целого ряда изучений, обращенных на анализ соотношения отдельных типов уголовно-процессуальных доказательств.

В данной взаимосвязи подчеркнем, что область наших научных интересов составляют проблемы применения в доказывании результатов невербальных следственных и судебных действий.

Под ними мы понимаем типы доказательств, предусмотренные ст. 83 УПК РФ, какие законодатель именует протоколами следственных действий и судебного заседания.

Это данные, полученные дознавателем, следователем или судом в процессе следственного осмотра, освидетельствования, обыска, выемки, следственного опыта, а кроме того прочих следственных и судебных действий, сопряженных с невербальными методами получения важной для уголовного процесса информации, которые отображены в соответствующем протоколе в порядке, предусмотренном УПК РФ.

О сущности и доказательственном значении результатов невербальных следственных и судебных действий мы ранее подробно писали в наиболее ранних наших работах.

Таким образом, в данной статье мы попробуем соотнести данный тип доказательств с иным типом, а именно с вещественными доказательствами. В данной взаимосвязи первоначально позволим себе вспомнить, что понимает под вещественными доказательствами уголовно-процессуальная дисциплина.

Вообще вещественные доказательства являются очень ранним видом судебных доказательств. Они с древних времен широко использовались в русском процессе. Им придавалось большое значение при рассмотрении судебных дел, о чем убедительно говорят правовые памятники [1]. В работах дореволюционных юристов, в частности И.Я. Фойницкого, вещественные доказательства понимались в широком (в обширном) и узком смыслах. В широком смысле таковыми следовало признавать любые объекты, запечатлевшие изменения во внешнем мире и служащие материалом для исследования и разъяснения дела (documentum, instrumentum, probation mortua, real evidence, sachliche Beweismittel). В узком смысле этого слова ими признавались любые объекты материального мира, сохранившие на себе определенные следы преступления [2].

Подходы к сущности вещественных подтверждений в советском уголовном процессе в полном базировались в определенных положениях уголовно-процессуального законодательства. Так, ст. 66 УПК РСФСР 1923 г. (подобные нормы УПК союзных республик) определяла вещественные доказательства равно как объекты, какие работали орудиями совершения преступления, сохранили в себя отпечатки преступления или которые были объектами криминальных операций обвиняемого, а кроме того всегда другие объекты и бумаги, которые смогут (быть орудиями к обнаружению правонарушения и изобретению виноватых. В собственную очередность, ст. 83 УПК РСФСР 1960 г. (аналогичные нормы УПК союзных республик) устанавливала, что вещественными доказательствами представлены объекты, которые служили орудиями правонарушения, либо сохранили в себе отпечатки преступления, либо были объектами криминальных операций, а кроме того финансы и другие ценности, нажитые противозаконным путем, и все иные объекты, которые смогут (быть орудиями к обнаружению правонарушения, установлению подлинных факторов процесса, раскрытию виноватых или к опровержению предъявление обвинения либо смягчению ответственности.

В данной взаимосвязи М.М. Выдря писал, что установление вещественных доказательств в советском уголовном процессе, данное в ст. 66 УПК РСФСР, в принципе правильное, однако недостаточно полное, таким (образом равно как никак не содержит в себе продукты криминальной деятельности и конкретно отображенные копии, оттиски, снимки.

Также, согласно его мнению, в установлении вещественных доказательств должно быть акцентированно, что они могут быть не только лишь орудиями изобличения виноватого, однако и подкреплять непричастность личности [3]. В собственном Курсе советского уголовного процесса М.С. Строгович писал, что вещественным доказательством именуется любая вещь, что в согласовании с учрежденными процессуальным законодательством критериями имеет возможность (быть подтверждением согласно разбирательству, в таком случае принимать являться основой данных о доказательственном и основном прецеденте и для того наиболее ставить значительные с целью процесса условия [4].

Р.С. Белкин в коллективной монографии «Теория доказательств в советском уголовном процессе» указывал, что в самом общем виде вещественные доказательства — это любые предметы, которые могут служить средствами к обнаружению преступления, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных, опровержению обвинения или смягчению вины обвиняемого [5].

В свою очередь, А.С. Кобликов в коллективном Курсе советского уголовного процесса писал, что вещественными доказательствами являются предметы, которые служили орудием преступления, или сохранили на себе следы преступления, или были объектами преступных действий обвиняемого, а также деньги и иные ценности, нажитые преступным путем, и все другие предметы, которые могут служить средствами к обнаружению преступления, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных либо к опровержению обвинения или смягчению вины обвиняемого.

Аналогичное определение сущности вещественных доказательств давали Л.Д. Кокорев и Н.П. Кузнецов [6].

Анализ современной процессуальной литературы позволяет заключить, что в настоящее время ученые также пытаются определить вещественные доказательства в контексте их правовой регламентации, содержащейся в ст. 81 УПК РФ. В частности, В.А. Лазарева пишет, что вещественными доказательствами признаются любые предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела. Она же указывает, что вещественное доказательство — это объект материального мира, который в силу своих связей с расследуемым событием несет в себе информацию о нем. В свою очередь, Ю.К. Орлов определяет вещественные доказательства в самом общем виде как материальные следы (последствия) преступления. А их роль как познавательных средств в процессе доказывания обусловлена тем, что они были «участниками» расследуемого события, подвергались в результате его какому-то видоизменению, перемещению или были созданы преступными действиями.

Список литературы:

1. Выдря М.М. Вещественные доказательства в советском уголовном процессе. — М.: Госюриздат, 1955. С. 5.
2. Белкин Р.С. Вещественные доказательства. В кн.: Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. 2-е изд. — М.: Юрид. лит., 1973. С. 634.
3. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: ВГУ, 1995. С. 203.
4. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. — М.: Наука, 1968. С. 453.
5. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 3-е изд., пересм. и доп. Т. 2. СПб.: Сенатская типография, 1910. С. 294.