ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ЖЕНСКОЙ РЕЧИ НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛОЯЗЫЧНЫХ РЕТРАКТИВНЫХ РЕЧЕВЫХ АКТОВ: ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ

Исследования коммуникативно-прагматических особенностей речевых актов различного типа, в частности ретрактивных, с учетом гендерного аспекта являются перспективными и актуальными на сегодняшний день, поскольку расширяют и углубляют знания как в области прагмалингвистики, так и гендерной теории.

Поскольку гендер является компонентом коллективного и индивидуального сознания, постольку его необходимо изучать с позиции когнитивного феномена, проявляющегося в стереотипах, фиксируемых языком, и в речевом поведении индивидов, которые, с одной стороны, осознают свою принадлежность к мужскому или женскому полу, а с другой, испытывают определенное давление аксиологически не нейтральных структур языка, отражающих коллективное видение гендера. Гендерные отношения фиксируются в языке в виде культурно обусловленных стереотипов, накладывая отпечаток на поведение личности (в том числе и речевое), процессы ее языковой социализации [2, с. 5].

Предполагается, что в речевых действиях и поведении женщин существуют общие для них особенности, отличающиеся по ряду параметров от особенностей мужской языковой личности. Общность языковых знаний и способностей речевой деятельности и речевого поведения позволяет выделить совокупную языковую женскую личность. Своеобразие женской языковой личности проявляется на когнитивном, вербально-семантическом, мотивационном или прагматическом уровнях. Другими словами, женской языковой личности свойственна особая организация когнитивного уровня, свои представления о мире, отображенные в языковой картине мира в определенных семантических (ассоциативных) полях [5, с. 12].

Исследование явления ретракции, с одной стороны, способствует углублению знаний о речевом поведении женщин, а с другой — раскрытию еще одной грани женской языковой личности.

Следует отметить, что понятие ретрактивного речевого акта впервые было введено Д. Вундерлихом для описания определенной коммуникативной ситуации, при которой говорящий совершает преднамеренную отсылку к своей собственной реплике, произнесенной в прошлом. Таким образом, данная единица нормативного социоречевого поведения, рассматриваемая в рамках прагматической ситуации, характеризуется намеренностью (интенциональностью), целеустрем­лен­ностью, конвенци­о­наль­ностью и соотнесенностью с лицом говорящего [1, с. 412]. Соответственно, ретракцию следует понимать как один из приемов логической организации языковых средств.

Как известно, к общим характеристикам женской речи принято относить такие понятия, как: эмоциональность, эмпатия, подчинение, конформность и сотрудничество. Однако в результате проведенного нами анализа речевого материала, мы пришли к выводу о том, что ретрактивным речевым актам в женской речи свойственны эмоциональность, эмпатия и сотрудничество, с одной стороны, но в то же время подчинение и конформность могут заменяться противоположными состояниями, а именно: доминированием и нонконформизмом.

Так, например, повышенная эмоциональность в совокупности с эмпатией, вызванной переживаниями матери о состоянии ее дочери, проявляется в неоднократном возврате адресанта к своей реплике в попытках достижения определенного коммуникативного эффекта — добиться правды у дочери: ““Why haven't you phoned? Are you all right?” “I tried to get you last night and the night before. The phone here's been –” “Are you all right, Muriel?” <…> “I told your father you'd probably call last night. But, no, he had to — Are you all right, Muriel? Tell me the truth.” <…> “Muriel, I'm only going to ask you once more — are you really all right?”” [8, с. 1].

Эмоциональность речи женщин может также объясняться целью порождения речи. Женщины стремятся не просто донести до собеседника определенную информацию, сообщить факты, но и построить свою речь таким образом, чтобы она была красива и разнообразна. Именно с этим связано употребление эпитетов, метафор, сравнений в женской речи [3, с. 31]. Например: ““That doesn't matter. You can drive up after work. Oh, did I mention? Malcolm and Elaine Darcy are coming and bringing Mark with them. Do you remember Mark, darling? He's one of those top-notch barristers. Masses of money. Divorced. It doesn't start till eight.”<…>“Oh! Did I mention Malcolm and Elaine are bringing Mark with them to Una's New Year's Day Turkey Curry Buffet? He's just back from America, apparently. Divorced. He's looking for a house in Holland Park. Apparently he had the most terrible time with his wife. Japanese. Very cruel race.”<…>“Do you remember Mark Darcy, darling? Malcolm and Elaine's son? He's one of these super-dooper top-notch lawyers. Divorced. Elaine says he works all the time and he's terribly lonely. I think he might be coming to Una's New Year's Day Turkey Curry Buffet, actually”” [6, с. 14—17].

В вышеприведенном примере адресант неоднократно возвращается к своей мысли спустя некоторое время после первого упоминания о ней. Данный повтор можно рассматривать как косвенный стимулирующий ретрактивный речевой акт, служащий для побуждения адресата (ее дочери) к выполнению определенного действия, а именно: к знакомству с неким Марком, недавно разведенным, а значит — потенциальным партнером для Бриджит. В ретрактивных репликах адресант добавляет новые детали в описание Марка, в том числе эмоционально окрашенные (эпитеты), например: “the most terrible time” и “terribly lonely”.

Эмоциональность, эмпатия и сотрудничество, свойственные женщинам, находят свое отражение в таких лексических особенностях речи, как использование слов и словосочетаний, а также вводных конструкций, выражающих неуверенность; употребление большого количества слов, описывающих чувства, эмоции; концентрация эмоционально оценочной лексики; меньшее использование табуированной лексики; использование фативов-процессивов, т. е. элементарных сигналов внимания типа «ага», «угу», указывающих на внимание и активное участие в диалоге [3, с. 32].

Например, возвращаясь к своей реплике для того, чтобы выразить свои опасения, адресант неоднократно обращается к эмфатической фразе “my word of honor”: ““He very definitely told your father there's a chance — a very great chance, he said — that Seymour may completely lose control of himself. My word of honor." <…> “I'm not coming home right now, Mother. So relax.” "Muriel. My word of honor. Dr. Sivetski said Seymour may completely lose contr — "” [8, с. 3].

На синтаксическом уровне для женской речи характерны так называемые «незавершенные» предложения, разделительные вопросы, риторические вопросы, преобладание простых и сложносочиненных предложений и частое использование инверсии. Данный факт объясняется тем, что женщина живет в открытом мире, чутко реагирует на все происходящее вокруг нее (детей, природу, домашних животных, бытовые явления) [4, с. 32—33].

Например: “"Uh-uh. Definitely." Eloise yawned. "I was almost in the room with her when she dyed it. What's the matter? Aren't there any cigarettes in there?" "It's all right. I have a whole pack," Mary Jane said. "Somewhere." She searched through her handbag. "That dopey maid," Eloise said without moving from the couch. "I dropped two brand-new cartons in front of her nose about an hour ago. She'll be in, any minute, to ask me what to do with them. Where the hell was I?" "Thieringer," Mary Jane prompted, lighting one of her own cigarettes. "Oh, yeah. I remember exactly. She dyed it the night before she married that Frank Henke. You remember him at all?"” [10]. Женщина легко переключается с темы на тему, не забывая при этом вернуться к незаконченной мысли и продолжить ее.

Что касается таких характеристик речи, как нонконформизм и доминирование, то в женской речи они проявляются в тех случаях, когда адресант не согласен с действиями адресата. И тогда ретракция может выступать в роли стимулирующего акта, т. е. в виде побуждения второго коммуниканта не совершать конкретные действия, например, не покупать обсуждаемый предмет: ““Mum. It's eight thirty in the morning. It's summer. It's very hot. I don't want an air-hostess bag” <…> “I don't want a little bag with wheels on”” [6, с. 12].

С другой стороны, говорящий может повторно развивать одну и ту же мысль с целью достижения выполнения своей целеустановки, а именно: побудить собеседника прекратить использовать нецензурную лексику, при этом он облекает ее в иную форму выражения: ““Watch your language, if you don’t mind.” <…> “Listen. I toleja about that. I don’t like that type language,” she said. “If you’re gonna use that type language, I can go sit down with my girlfriends, you know”” [9, с. 85].

В другом рассмотренном нами примере женщина настойчиво пытается убедить собеседницу в том, что последняя совершила непоправимую ошибку, повторно возвращаясь к своей мысли, несмотря на все возражения: ““I know you don’t like for me to bring this up, but I can’t help thinking of how different your life might have been if you’d married Henry George. How he loved you! You could have had everything.” <…> “He’s just too much, Coralie, that man. And you are a fool. You are my sister, and I love you. But you have sacrificed your youth to him, and you’ve martyred yourself for nothing so far as I can see. You could have spent your whole adult life in the finest house in Sweet Bay with a cultured gentleman, who would be doting on you to this good day. With all due respect you are a fool”” [7, c. 40—41]. Наряду с доминированием, нельзя не отметить повышенную эмоциональность ее речи, что выражается посредством использования восклицательных предложений и эмоционально заряженного “fool”.

Адресант также может решительно отказываться от совершения нежелательного действия, предлагаемого собеседником: ““I'm not coming home right now, Mother. So relax.” “Muriel. My word of honor. Dr. Sivetski said Seymour may completely lose contr –” “I just got here, Mother. This is the first vacation I've had in years, and I'm not going to just pack everything and come home,” said the girl. “I couldn't travel now anyway. I'm so sunburned I can hardly move”” [8, с. 3]. Так., говорящая прерывает свою мать, отказываясь наотрез выполнять предлагаемое действие, и возврат к предыдущей реплике особенно подчеркивает уверенность и категоричность ее ответа.

Но зачастую женщины выражают свое несогласие с собеседником более мягко, хотя и не менее уверенно: “Miss Coralie is saying, “Now, Sister, you exaggerate. I am not unhappy. I take my little trips in the spring and fall…” “But always alone!” <…> Miss Coralie is going on: “Whether you can understand or not, Sister, I am not an unhappy woman. Think of how many interests I have” I have my music; I cook; I sew; I garden; I read; I’m handy with just about any tool”” [7, c. 39—40]. В данном случае андресант терпеливо выслушивает собеседницу, не пытаясь доминировать в ситуации общения, но прибегает к ретракции с целью повлиять на мнение адресата.

Таким образом, с позиции исследования коммуникативно-прагматических особенностей ретрактивных речевых актов в женской речи следует отметить свойственность явлений эмоциональности, эмпатии и сотрудничества женской языковой личности. Однако в случае явления ретракции проявляются нехарактерные для нее черты, а именно: доминирование и нонконформизм. С позиции изучения языковых особенностей женской речи на примере явления ретрактивных речевых актов нами были выявлены: употребление обращений (по имени, родству, ласкательные и пр.); использование эмоционально-окрашенной лексики (эпитетов, сравнений, метафор); обращение к разделительным и риторическим вопросам; употребление повторов и инверсий в рамках простых и сложносочиненных предложений и пр.

Список литературы:

1. Арутюнова Н.Д. Речевой акт // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.
2. Кирилина А.В. Гендер: лингвистические аспекты. — М., 1999.
3. Митрофанова Е.А. Проявление гендерных стереотипов на разных уровнях языка // Язык. Дискурс. Текст. Материалы IV международной конференции 21—22 апреля 2009. Ростов-на-Дону: ИПО ПИ ЮФУ, 2009. — С. 30—33.
4. Телия В.Н. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности — М.: Наука, 1991.
5. Шмульская Л.С. Особенности женской языковой личности в сопоставлении с мужской: на материале сравнительных конструкций в речи жителей г. Лесосибирска: Автореф. дис. … канд. филол. наук // Красноярск, 2002.
6. Fielding H. Bridget Jones’s Diary. Picador, 2004. — 310 p.
7. Hall M.L. Privacy. The Johns Hopkins University Press, The Sewanee Review Vol. 92, № 1 (Winter, 1984).
8. Salinger J.D. A Perfect Day for Bananafish — [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.miguelmllop.com/stories/stories/bananafish.pdf, (дата обращения 13.12.2012).
9. Salinger J.D. The Catcher in the Rye. M.: IKAR Publisher, 2001. — 242 p.
10. Salinger J.D. Uncle Wiggily in Connecticut. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://www.dibache.com/text.asp?cat=51&id=170, (дата обращения 17.12.2012).