МОТИВ ДВОЙНИЧЕСТВА В ПОВЕСТИ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «ДВОЙНИК. ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПОЭМА» КАК ИСТОК МЕТАФИЗИКИ «ПОДПОЛЬНОГО ТИПА»

Аннотация. Статья посвящена анализу мотива двойничества в повести Ф.М. Достоевского «Двойник. Петербургская поэма» как истока метафизики «подпольного типа». Поводом для рассмотрения данной проблемы является тот факт, что повесть «Двойник» можно рассматривать как парадигмальный текст, в котором была намечена тема душевного разлада. Исходя из этого можем выделить новый аспект изучения произведения, в котором появляется новый тип героя — «подпольный человек».  «Двойственность» Голядкина выступает как доминанта его психологического облика. Двойник изначально возникает в сознании Голядкина, а затем проецируется во всем его воплощении в действительности. Достоевский показывает внутреннюю двойственность главного персонажа, представленную как до, так и после появления его двойника. Писатель раскрывает причины раздвоенности Голядкина, которые исходят из его ущербности и эгоцентризма. Таким образом, мотив двойничества в повести Достоевского приобретает социально-психологический смысл. Двойник выступает в качестве воплощения зла и темных качеств Голядкина-старшего, он предстает как персонификация внутреннего мира главного героя, его внутреннего зла, это служит доказательством того, что главный герой Достоевского болен душевно и находится в разладе как с самим собой, так и с окружающим миром.

Ключевые слова: Достоевский, «Двойник», двойничество, личность, «другость», подполье, парадокс.

Мотиву двойничества уделяется много внимания со стороны исследователей (работы С.З. Агранович, И.В. Саморуковой, М.М. Бахтина, П.М. Бицилли, Р.Н. Поддубной, О.М. Фрейденберга и многие другие). В их работах раскрываются различные аспекты данного мотива.

Как видим, понятие «двойник» и «двойничество» трактуется в литературоведении широко. По мысли П.М. Бицилли, двойник – это не просто персонаж, представляющийся похожим на главного героя, это прежде всего тот, в ком герой узнает себя. В книге С.З. Агранович и И.В. Саморуковой двойничество трактуется как языковая структура, в которой образ человека корректируется одним из исторических вариантов. [1, с. 23]. Однако более точное определение дает М.М. Бахтин, считающий мотив двойничества не формальным приемом, а феноменом, связанным с контактом сознательных миров. Единицей такого контакта является пара. Двойничество рассматривается по М.М. Бахтину как диалог сознаний, в результате чего повествование получает полифоническое многосубъектное значение [2, с. 47-48].

Как элемент поэтики Достоевского двойничество приобретает устойчивый характер: «...Почти каждый из ведущих героев его романов имеет по нескольку его двойников, по-разному его пародирующих: для Раскольникова — Лужин, Свидригайлов, Лебезятников, для Ставрогина — Петр Верховениский, Шатов, Кириллов, для Ивана Карамазова — Смердяков, черт, Ракитин. В каждом из них /то есть двойников/ герой умирает /то есть отрицается, чтобы обновиться/ то есть очиститься и подняться над самим собою» [2, с.144]. Однако начало исследуемый феномен берет в повести Ф.М. Достоевского «Двойник. Петербургская поэма». Автор ценил данный художественный образ, поскольку он отражает определенный тип сознания. Именно в Голядкине Достоевский увидел свой «главнейший подпольный тип», в «Двойнике» писателем была намечена «тема душевного подполья».

Исходя из рассуждений Р.Н. Поддубной, считающей, что «раздвоение Голядкина было подступом к осмыслению «настоящего человека русского большинства», подталкиваемого самого общественной историей к личностно-поведенченской нецельности, которая грозит стать природной» [10, с.36], можем утверждать, что повесть «Двойник. Петербургская поэма» является истоком метафизики «подпольного типа».

Голядкин предстает в качестве собирательного образа русского чиновника, совмещающего нравственно-психологические свойства, закладывающиеся в душевной организации определенного социального типа. На первый взгляд Голядкин предстает личностью благополучной, однако все не так просто. Уже с первых страниц повести герой дан в состоянии умственного возбуждения, которое, в первую очередь, опасно для него самого: «Признаться иль нет? или прикинуться, что не я, что кто-то другой, разительно схожий со мною, и смотреть как ни в чем не бывало? Именно не я, не я, да и только» — «Дурак я был, что не отозвался следовало бы просто на смелую ногу и с откровенностью...» (10).

Голядкин одержим чувством ущемленности собственного достоинства и в целом жизненного статуса. Сознание Голядкина двоится на протяжении всей повести. Его мораль прикидывающегося занятого «приличного человека» находится в противоречии с фантастической целью: прорваться любыми путями в высшие круги общества. Сам Голядкин не в силах достигнуть цели в отличие от его двойника, Голядкина-младшего, воплощающего все темные качества своего первородителя, переступающего через любые моральные принципы. Именно Голядкин-младший является продуктом раздвоения личности, именно он выполняет главную функцию феномена двойничества — «видение себя в другом».

Ф.М. Достоевский прежде всего обращается к самосознанию персонажа, таким образом, писатель раскрывает глубины душевной жизни человека. Это подмечает и М.М. Бахтин: «Мы видим не кто он есть, а как он сознает себя, наше художественное видение оказывается уже не перед действительностью героя, а перед чистой функцией осознания им этой действительности» [2, с. 58].

«Двойственность» Голядкина выступает как доминанта его психологического облика. Двойник изначально возникает в сознании Голядкина, а затем проецируется в действительность, и, как замечает В.Н. Захаров, предстает  в повести как «субъект со своим характером, своей судьбой, своими жизненными принципами, противоположными жизненным принципам настоящего Голядкина» [9, с.102], то есть Достоевский не только  описывает внешнее раздвоение героя, он не только вводит в фантастический сюжет второго претендента, «другого», но и  показывает внутреннюю двойственность главного персонажа, представленную как до, так и после появления двойника. Достоевский раскрывает причины раздвоенности Голядкина, которые исходят из его ущербности и эгоцентризма. Таким образом, мотив двойничества в повести Достоевского приобретает социально-психологический смысл.

Голядкин вступает в противоборство со своим двойником, но серьезно проигрывает. Феномен двойничества можем рассматривать как способ самораскрытия личности посредством изживания своих внутренних и внешних ложных личин. Борьба с двойником – это борьба с подлинной природной человеческой сущностью, с парадоксальным сознанием. По мнению В.Н. Захарова: «парадокс – одна из категорий поэтики Достоевского, которая характеризует внезапное изменение к противоположным значениям» [8, с. 183]. Парадокс характеризуется как феномен сознания, как состояния неразрешимых противоречий в характере героя. Голядкин пытается отстоять свое Я, пытается утвердить себя, свою независимость, но сознание героя раздвоено, в нем сосуществуют два голоса: один — уверенный, другой — робкий, постоянно уступающий, в результате чего Голядкин предстает как внутренне неоднородный человек. Как замечает М.М. Бахтин, повесть Достоевского рассказывает о том, как «Голядкин хотел обойтись без чужого сознания, без признанности другим, хотел обойти другого и утвердить себя сам, и что из этого вышло. Жанровые преобразования описываются им как «исповедь», то есть как «изображение такого события, которое совершается в пределах самосознания. «Двойник» - это первая драматизированная исповедь в творчестве Достоевского». [2, с. 250]

Важно отметить, что мотив двойничество, который присутствует в повести «Двойник», не совсем схож с последующими произведениями Достоевского. Феномен двойничества трансформируется, расширяется, становится в дальнейшем более психологически мотивированным. Кроме того, в «Двойнике» нам представлен новый тип повествования, и, как отмечает Н.В. Живолупова, в повести «проблема другости редуцирована в аспекте автор-герой. Проблема Другого взята Достоевским в наиболее драматическом аспекте: на уровне герой-текст она проявляется как проблема двойничества, ложного подобия» [7, с. 44]. Другой как ложное подобие предстает, по Н.В. Живолуповой, подобием сущности героя. Таким образом, двойник, Голядкин-младший, выступающий в качестве наваждения, воплощения зла и темных качеств Голядкина-старшего, предстает как персонификация внутреннего мира главного героя, его внутреннего зла. «Именно открытое в человеческой природе и исследованное Достоевским подполье Голядкина связано с идеей внутренней преграды, где возможно узреть механизм порождения двойничества» [7, с. 44].

Анализируя мотив двойничества в повести «Двойник. Петербургская поэма», выявили, что данное произведение можем рассматривать как исток метафизики человека у личности Достоевского, поскольку здесь раскрывается образная модель борьбы в человеке личности и личины, которая продолжает развиваться в «Записках из подполья», в романах-трагедиях.  Феномен двойничества закреплен за именем Ф.М. Достоевского. Ф.М. Достоевский смог заглянуть в душу человека, он проник в его сознание, тем самым увидел, что человек-это не цельная личность, так как в глубине его души таится нечто противоположное тому, что он выдает на самом деле, в реальности. Достоевский смог показать, что человек «двоится вечно». Как бы то ни было, в самой глубине его души, в самых затаенных местечках спрятано второе «я», которое начинает оживать, расти с такой силой, что становится реальным действующим лицом.