Современные диагностические технологии выявления форм и факторов буллинга

Буллинг, или же травля, запугивание, агрессивное преследование — это физический, психологический террор, проявление агрессии со стороны одного индивида, или группы лиц, по отношению к другому человеку. Буллинг не является спонтанной активностью преследователя, направленной на случайного субъекта, - практически всегда это продуманное, планомерное, целевое воздействие на конкретного человека, связанное с определенными социальными, психологическими аспектами межличностных отношений. Влияния буллинга могут быть крайне разрушительны для личности. К психологическим проблемам можно отнести снижение самооценки, формирование высокой тревожности, возникновение психосоматических проблем, появление депрессии, возникновение суициидальных мыслей и поведения. Кроме этого, у школьников и студентов, подвергающихся буллингу, появляются проблемы в обучении, снижается успеваемость. То есть у жертвы буллинга существенно ухудшается качество жизни в различных сферах жизнедеятельности.

Согласно данным исследований, численность молодежи, сталкивающейся с буллингом в странах Европы и США, находится на уровне от 20% до 40%, а в странах Латинской Америки достигает 50% [1]. В последние годы произошли изменения в формах буллинга, который частично перешел из образовательных учреждений в цифровую среду. Жертвами кибербуллинга являются около 15% подростков по результатам исследования [2].

Современные программы профилактики возникновения буллинга, ориентированные на различные методологические принципы его понимания и изучения (диспозиционный, темпоральный, контекстуальный, социоэкологический подходы), отмечают, что в основе психолого-педагогических технологий данного направления должна находиться ранняя диагностика психологических особенностей людей, вовлеченных в буллинг, возможных форм буллинга и факторов, их обуславливающих.

В связи с этим целью нашего исследования является сравнительный анализ наиболее перспективных методик, созданных за последние 10 лет, направленных на изучение особенностей буллинга. Данная работа ориентирована на оптимизацию дальнейших исследовательских стратегий, связанных с изучением феномена буллинга.

В статье T. Shaw, J.J. Dooley, D. Cross et al. (2013) описан разработанный авторами опросник [3], содержащий две формы: 1). FBS-V (10 пунктов), характеризующая шкалу оценки различных видов буллинга (в том числе и кибербуллинга), которым подвергался человек (α Кронбаха = 0,92); 2). FBS-P (10 пунктов), характеризующую шкалу оценки различных видов буллинга (в том числе и кибербуллинга), которые использовал буллер (α Кронбаха = 0,91). Данные шкалы были стандартизированы на выборке 3496 школьников в возрасте 12-16 лет.

В статье W.J. Hall (2016) приведены результаты разработки и валидизации опросника буллинга, тревожности и агрессии (BullyHARM) [4], который рекомендован к применению для школьников возраста от 12 до 17 лет включительно. Опросник, определяющий – насколько часто молодой человек подвергался воздействию буллинга за предыдушие 30 дней, включает 22 пункта и семь шкал: физический буллинг (пять пунктов, α Кронбаха = 0,85); вербальный буллинг (три пункта, α Кронбаха = 0,85); социальный буллинг (три пункта, α Кронбаха =  0,82); кибербуллинг (три пункта, α Кронбаха = 0,91); имущественный буллинг (три пункта, α Кронбаха = 0,83); сексуальный буллинг (пять пунктов, α Кронбаха = 0,85) и общую шкалу буллинга (22 пункта, α Кронбаха =  0,93). Тест был апробирован на группе школьников 275 человек.

В работе S. Hinduja, J.W. Patchin (2015) представлен опросник для для изучения кибербуллинга [5], включающий две основные шкалы: шкалу виктимизации, связанной с кибербуллингом (показатель надежности шкалы – α Кронбаха = 0.867-0.935 по результатам десяти различных исследований), и шкалу обидчика, вовлеченного в кибербуллинг (показатель надежности шкалы – α Кронбаха = 0.793-0.969). Каждая шкала имеет по девять пунктов. Возрастной диапазон применимости шкал – от 11 до 18 лет включительно. Тест стандартизирован на группе 26 000 человек.

Опросник Е.Г. Норкиной (2016), представленный 24 утверждениями, выявляет положение человека в ролевой буллинг-структуре в соответствие со следующими позициями: Инициатор, Помощник, Защитник, Жертва, Наблюдатель [6]. Рекомендован к совместному использованию с социометрической диагностикой по Я. Морено. Описание психометрических характеристик методики и базовой выборки автором не приводятся.

Опросник риска буллинга (ОРБ), разработанный А.А. Бочавер, В.Б. Кузнецовой, Е.М. Бианки и др (2016), апробированный на группе школьников (285 человек) от 10 до 18 лет включительно, позволяет охарактеризовать средовые факторы риска буллинга в школе [7]. Он включает 48 утверждений, которые формируют 4 шкалы: шкала небезопасности, α-Кронбаха = 0,73; шкала  благополучия, α-Кронбаха = 0,60; шкала разобщенности, α-Кронбаха = 0,67; шкала  равноправия, α-Кронбаха = 0,56.

Методика «Распространенность школьной травли в старших классах школы», разработанная А. А. Реаном, М. А. Новиковой (2019) позволяет оценить роль школьника в ситуации буллинга (жертва, булли, свидетель) за период предшествующего исследованию месяца, а также четыре типа буллинга (для определения каждого предложено по шесть вопросов): социальная агрессия, физический, вербальный, кибербуллинг [1]. Данный опросник предъявляется три раза с разными инструкциями, ориентированными на выявление особенностей ролевого поведения, связанного с буллингом. Опросник апробирован на группе учащихся 15-17 лет (890 человек). Авторами получены следующие значения надежности каждой из четырех шкал: для роли «Виктимизация» (α-Кронбаха = 0,86, 0,89, 0,86 и 0,87, соответственно); для роли «Участие в травле в роли свидетеля» (α-Кронбаха = 0,90, 0,92, 0,93, 0,92, соответственно); для роли «Склонность к инициированию травли» пункты «Вербального буллинга» и «Кибербуллинга» входят в единую субшкалу, вторая субшкала - «Социальная агрессия», третья субшкала «Физический буллинг»), соответственно, α-Кронбаха = 0,91, 0,92, 0,92. Согласно результатам исследования авторов ни разу не оказывались жертвами буллинга за последний месяц 58% опрошенных, ни разу не были инициаторами травли за прошедший месяц 65 % опрошенных, ни разу не были свидетелями травли 53% опрошенных.

Как видно из описания данных опросников, их шкалы и внутренняя структура отражают в своих контекстах те изменения, которые происходят в социальных системах, и приводят к изменениям в агрессивных проявлениях в молодежной среде. В связи с чем использование представленных в данной работе опросников в современных исследованиях может дать новое понимание буллинга и обуславливающих его факторов.