С.Т. Аксаков в школе: контрольно-измерительные материалы ЕГЭ по русскому языку и литературе

В современной школе государственная итоговая аттестация выпускников проводится на основе контрольных измерительных материалов (КИМ). Проверка знаний, предметных умений и навыков по русскому языку и литературе осуществляется через задания, связанные с художественным текстом.

При подготовке КИМов ЕГЭ по русскому языку и литературе большое значение имеет отбор текстов. Аксаковские тексты в этом отношении весьма поучительны, написаны прекрасным русским языком, с эстетической точки зрения совершенны, обладают большим духовным и нравственным потенциалом, способны эмоционально «заражать» современных школьников, несмотря на свою внешнюю архаичность. Не случайно современник С.Т. Аксакова  И. С. Тургенев подчеркивал: «Все мы должны у него учиться» [3].

В одном из вариантов КИМов был представлен ключевой фрагмент из повести писателя «Детские годы Багрова-внука».

«Заметив, что дорога мне как будто полезна, мать ездила со мной беспрестанно: то в подгородные деревушки своих братьев, то к знакомым помещикам; один раз, не знаю куда, сделали мы большое путешествие; отец был с нами. Дорогой, довольно рано поутру, почувствовал я себя так дурно, так я ослабел, что принуждены были остановиться; вынесли меня из кареты, постлали постель в высокой траве лесной поляны, в тени дерев, и положили почти безжизненного. Я все видел и понимал, что около меня делали. Слышал, как плакал отец и утешал отчаянную мать, как горячо она молилась, подняв руки к небу. Я все слышал и видел явственно и не мог сказать ни одного слова, не мог пошевелиться – и вдруг точно проснулся и почувствовал себя лучше, крепче обыкновенного. Лес, тень, цветы, ароматный воздух мне так понравились, что я упросил не трогать меня с места. Так и простояли мы тут до вечера. Лошадей выпрягли и пустили на траву близехонько от меня, и мне это было приятно. Где-то нашли родниковую воду; я слышал, как толковали об этом; развели огонь, пили чай, а мне дали выпить отвратительной римской ромашки с рейнвейном, приготовили кушанье, обедали, и все отдыхали, даже мать моя спала долго. Я не спал, но чувствовал необыкновенную бодрость и какое-то внутреннее удовольствие и спокойствие, или, вернее сказать, я не понимал, что чувствовал, но мне было хорошо. Уже довольно поздно вечером, несмотря на мои просьбы и слезы, положили меня в карету и перевезли в ближайшую на дороге татарскую деревню, где и ночевали. На другой день поутру я чувствовал себя также свежее и лучше против обыкновенного. Когда мы воротились в город, моя мать, видя, что я стал немножко покрепче, и сообразя, что я уже с неделю не принимал обыкновенных микстур и порошков, помолилась богу и решилась оставить уфимских докторов, а принялась лечить меня по домашнему лечебнику Бухана. Мне становилось час от часу лучше, и через несколько месяцев я был уже почти здоров. Выздоровленье мое считалось чудом, по признанию самих докторов. Мать приписывала его, во-первых, бесконечному милосердию божию, а во-вторых, лечебнику Бухана. Бухан получил титло моего  спасителя, и мать приучила меня в детстве молиться богу за упокой его души при утренней и вечерней молитве. Я приписываю мое спасение, кроме первой вышеприведенной причины, без которой ничто совершиться не могло, – неусыпному уходу, неослабному попечению, безграничному вниманию матери и дороге, то есть движению и воздуху. Моя мать не давала потухнуть во мне догоравшему светильнику жизни: едва он начинал угасать, она питала его магнетическим излиянием собственной жизни, собственного дыханья. Прочла ли она об этом в какой-нибудь книге или сказал доктор – не знаю. Чудное целительное действие дороги не подлежит сомнению. Я знал многих людей, от которых отступались доктора, обязанных ей своим выздоровлением. Я считаю также, что двенадцатичасовое лежанье в траве на лесной поляне дало первый благотворный толчок моему организму. Не один раз я слышал от матери, что именно с этого времени сделалась маленькая перемена к лучшему» [1, с. 269].

При первом приближении может показаться, что текст подтверждает традиционную репутацию С.Т. Аксакова как писателя-натуралиста и создателя семейной хроники. Однако анализ основных словесных рядов в нем дает основания для более широких выводов об аксиологических ценностях художника: это природа, родительская любовь и вера в Бога  [см. об этом: 2, с.7].

В данном тексте имеет значение и то, как в нем актуализируется и индивидуализируется специфический комплекс художественных средств.

Излюбленным приемом в художественном арсенале писателя является нанизывание однородных членов предложения, чаще всего эпитетов: «неусыпному уходу, неослабному попечению, безграничному вниманию матери», или сказуемых, определяющих динамичность повествовательного стиля: «принуждены были остановиться; вынесли меня из кареты, постлали постель в высокой траве лесной поляны, в тени дерев, и положили почти безжизненного» [1, с. 269].

Можно отметить и преимущественное обращение писателя к фигурам речи. Используемые немногочисленные тропы, например, эпитеты, большей частью изобразительны и выполняют конкретную функцию предметного обозначения. На этом фоне особенно выразительны редкие метафоры: «мать не давала потухнуть во мне догоравшему светильнику жизни: едва он начинал угасать, она питала его магнетическим излиянием собственной жизни, собственного дыханья» [1, с. 269]. 

Так в тексте С. Т. Аксакова отражаются принципиальные особенности его творческой индивидуальности, иерархия главных ценностей и специфика использования художественных средств. На постижение этих особенностей и направлены задания, входящие в структуру и содержание КИМов ЕГЭ по русскому языку и литературе.

Результаты их апробации  показали, что, к сожалению, не все выпускники хорошо знакомы с жизнью и творчеством С.Т. Аксакова, но, выполняя задания по его текстам, они имели возможность расширить свои представления о писателе, получили стимул для продолжения знакомства с его наследием, прежде всего с такими произведениями как «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», очерк «Буран» и др.

Также результаты  промежуточного и итогового контроля в рамках ЕГЭ наглядно подтверждают тот когнитивный диссонанс, который отличает современных школьников. Очевиден большой разрыв между системой ценностей, декларируемых русской классической литературой, и системой реальных ценностей молодежи, находящейся под влиянием массовой культуры ХХI  века, что сказывается на коммуникативном развитии обучающихся.

Оставляет желать лучшего и уровень сформированности коммуникативной компетенции выпускников средней школы, в частности умения строить собственное высказывание в соответствии с заданным типом речи. Поэтому обращение к текстам С. Т. Аксакова призвано способствовать развитию речи.

Конкретные результаты апробации представленных КИМОВ следующие. В целом исходные тексты по С. Т. Аксакову оказались для учащихся достаточно сложными. Тем не менее, сочинения показывают, что  большей частью выпускники поняли содержание аксаковских текстов, сумели выделить в них ключевые проблемы роли природы в жизни человека, материнской любви, материнской заботы и т.п.

Некоторые учащиеся выделили в предложенном тексте С.Т. Аксакова проблему веры («Как вера может исцелить душу и тело?») и убедительно раскрыли ее. Отрадно, что ряд школьников заметили, что проблема, поднятая писателем, не сводится только к одному обстоятельству, способному исцелить человека, а включает в себя милосердие Божье, материнскую заботу и воздействие природы.

Затруднения и ошибки были связаны не только с характеристикой авторской позиции, но и с комментарием к проблеме текста. Во многих работах он подменяется пересказом, школьники не показывают, как автор раскрывает проблему и реализует свой художественный замысел. Также довольно часто ученики отождествляют автора и героя текста. Хотя произведения С.Т. Аксакова носят автобиографический характер, автор и герой в них не одно лицо.

В конечном счете напрашивается вывод: до понимания богатого, многогранного смысла произведений С.Т. Аксакова «доросли» не все современные школьники. Поэтому задача их приобщения к высокой классике остается актуальной. Наследие С.Т. Аксакова должно занять достойное место в школе, у великого художника слова можно многому научиться.